Мисс Уэдж, похожая на мышь в своем сером халате, не знала, согласиться ей или нет:
– Я не знаю…
– Соглашайтесь, работа руками сможет быстро рассеять вашу скуку, – заманивал ее Фалько. Он уже добавлял в котел соль.
– Стойте! – закричала Хезер. – Я уже добавила.
Фалько пожал плечами.
– Но я всыпал очень мало – почти что ничего. Думаю, это нам не повредит. Всем уже надоела постная и безвкусная еда, которую готовила Роза.
– Очевидно, я смогу вам помочь, – наконец решилась мисс Уэдж, очарованная улыбкой Фалько. Она отложила свою трость и сняла перчатки. – Задержка в моем путешествии мне уже порядком надоела.
Фалько помог ей поднести морковь к моечной. Затем он отправился на улицу зачерпнуть ведро снега. В кухонной жаре снег должен был скоро растаять.
Мисс Уэдж довольно ловко принялась за чистку моркови, все говорило о том, что кухня для нее – привычное место.
Вдруг раздались звуки множества голосов, приближавшихся к кухне. Вскоре появились мистер «Член», Тео, леди Флёр, мисс Даймонд. Последняя леди едва держалась на ногах, она размахивала своей всем известной фляжкой и истерически хохотала над какой-то шуткой Тео. Мистер «Член» тоже был навеселе, но на ногах он держался твердо.
– Ах, вот вы где, дорогие наши. Я бы хотела сказать вам пару слов, – обратилась мисс Даймонд к Хезер. – Вам очень идет этот передник, – добавила рыжая и опять расхохоталась. Она удерживалась от падения тем, что облокотилась на моечный стол.
Мисс Уэдж в ужасе отпрянула, и нож, которым она чистила морковь, выскользнул у нее из рук.
– Какой ужас! – выпалила она.
Хезер краешком глаза увидела, что на кухню прокрался и пес, которого она нашла на конюшне.
Мисс Даймонд, спотыкаясь, двинулась через кухню в сторону мисс Уэдж, размахивая своей фляжкой:
– Не хотите ли вы промочить свой свисток, мисс «Церковная Мышь»? Глоток «Синего Неба» вам не помешает. Служители церкви редко такие же святые на самом деле, какими прикидываются… – тут она поскользнулась на кожице от помидора и растянулась на полу. Визжа, тетка беспомощно размахивала руками, не в силах подняться, и Фалько и Тео пришлось потратить немало усилий, чтобы поставить ее на ноги. Она тупо уставилась внутрь котла, затем вылила туда из своей фляжки немного джина.
– Я не собираюсь увиливать, если могу чем-нибудь помочь!
– Эта женщина совсем потеряла голову, – прокомментировала мисс Уэдж. Ее нос при этом дрожал от ярости. – Ее необходимо запереть в комнате и отобрать у нее фляжку. От спиртного у этой шлюхи совершенно помутился рассудок!
– С моей головой все в порядке. Я знаю, что скоро что-то произойдет. Я чувствую это своим нутром. У меня всегда было хорошее чутье на неприятности, – мисс Даймонд тяжелым взглядом посмотрела на Хезер. – Поостерегитесь, миссис. Я уже предупредила вас!
Хезер заинтересовало, знает ли мисс Даймонд что-нибудь еще о краже драгоценностей и об опасностях, грозящих совершившему эту кражу.
Высказавшись, мисс Даймонд, пошатываясь, двинулась к двери. По пути она наступила на лапу лежавшему под столом псу. Собака завизжала и схватила ее за мясистую голень.
Взвыв от боли, удерживая укушенное место, пьянчужка наконец выбралась из кухни.
– Надо же! Имеет наглость предупреждать нас о грядущих бедах, делает всякие грязные намеки. А в действительности главная неприятность – это она сама! – подвела итог мисс Уэдж, продолжая чистить морковь. – Мне бы хотелось, чтобы это все поскорее закончилось и я смогла бы спокойно отправиться домой. Мой брат будет шокирован, когда узнает о моих приключениях!
В тот момент, когда она подошла к котлу с поварешкой, Хезер охватило недоброе предчувствие. Тео добавлял в пищу измельченную траву тимьяна и с удовольствием вдыхал ароматные запахи.
– Я ужасно голоден. Когда будет готов этот суп?
– Почему суп? – возмутилась Хезер, но, к своему удивлению, заглянув в котел, увидела на дне лишь смутные очертания картофелин. Баранья нога бесследно исчезла.
И тогда ей стало понятно происхождение довольно странного ворчания из-под стола.
Пес уже успел проглотить половину мяса. Он склонил свою морду набок и смотрел на Хезер, высунув язык. Было такое впечатление, что он довольно улыбается.
– Ах ты воришка! – девушка пригрозила ему черпаком. – Отдай кость!
Мисс Уэдж заметила пса одновременно с Хезер и вскрикнула:
– Вот так дворняжка! А как доволен самим собой! – Она забралась под стол и начала отбирать у пса кость, но в ответ услышала злобное ворчание. Собака никак не хотела с ней расставаться. – Отдавай, это наш обед! – мисс Уэдж хотела шлепнуть пса рукой, но он оскалил зубы и едва не ухватил ее за ладонь.
– Думаю, что я придумала для него подходящее имя, – с улыбкой произнесла Хезер.
– Имя? – удивился Фалько. – А вообще-то чей это пес?
– Я нашла его и теперь буду называть его Муттон.[2]
ГЛАВА 13
Картофельно-морковно-луковый суп по вкусу напоминал морскую воду. Тосты изрядно подгорели, а суфле из сыра, на приготовлении которого настояла Хезер, представляло собой черную, трудно отделяемую от блюда корку. Чай оказался совершенно некрепким, а пиво прокисшим. Единственный, кто неплохо пообедал в этот день, – это Муттон. Отяжелевший от съеденного, пес спал под стулом Хезер, где, как он, вероятно, считал, будет находиться под ее защитой от покушений на его жизнь со стороны других гостей.
Тео, леди Флёр и мисс Уэдж сидели за одним столом рядом с Фалько и Хезер. Каждый был сосредоточен на своих собственных мыслях, и общего разговора не получалось.
– Было бы лучше, если бы мы вообще не брались за это дело, – мрачно произнес Фалько, пережевывая то, что едва ли можно было назвать обедом, – хлеб с маслом.
Хезер улыбнулась:
– Роза была настроена очень решительно, она обвиняла меня в том, что я загрузила ее работой донельзя. Я не удивлюсь, если она для завтрашнего обеда планирует пустить под нож Муттона.
– Она ни в чем не виновата. Где вы откопали это завшивленное создание?
– Пожалуйста, называйте моих новых друзей, как положено, по имени, – ответила Хезер и почесала Муттона за ухом. – Он очень привязался ко мне, а я к нему.
– Это можно легко понять, – пробормотал Фалько, пристально посмотрев ей в глаза. – Никто не в силах устоять перед вашими чарами.
У Хезер по телу пробежала легкая дрожь, а на щеках появился румянец. Когда Фалько наклонился к ней, заблудший локон его стал щекотать лицо Хезер. Его голубые глаза были переполнены нежностью, и внезапно девушке захотелось, чтобы он тотчас же стал перед ней на колени и признался в том, что любит ее. И если Блэкхерст попросит ее руки, то она ответит: «Да». Но этого ждать не приходится. Он признавался ей, что не собирается жениться во второй раз. Хезер про себя проклинала его бывшую жену, которая убила в нем доверие к женщинам и женственности.
Мистер Блэкхерст слегка опустил веки, скрывая выражение своих глаз. Но девушка уловила эту малейшую перемену в его настроении, и ее сразу же заинтересовала причина этого. Конечно же, Блэкхерста волнует кража драгоценностей. Это же волновало и ее – и днем, и ночью. Он не сможет двигаться дальше в их отношениях, пока не будет пойман настоящий вор, если, конечно, такое движение его интересовало. У Хезер не было полной уверенности в намерениях Фалько, несмотря на теплоту в его глазах и жар поцелуев.
– У вас все так же болит голова? – спросил Фалько. Его голос прозвучал нейтрально-отчужденно.
– Намного лучше, спасибо, хотя место ушиба еще побаливает…
– Это продлится еще несколько дней.
Между молодыми людьми опять установилась связь, по которой двигались не произнесенные вслух слова, и воздух вновь наэлектризовался эмоциями. Хезер в эти моменты хотелось только одного: негромкой беседы с Фалько – постепенно узнавать, о чем он мечтает, на что надеется; узнавать его все больше и больше, хотя многое она уже знала – его вспыльчивость, раздражительность, подозрительность, упрямство, стремление к справедливости. Ей хотелось время от времени касаться его лица, разглаживая морщинки на лбу и в уголках губ.