К утру он немного оживился, и Тилли накормила его размоченным в молоке хлебом. Когда он показал, что больше не хочет, она поняла, что откладывать объяснение нельзя. Она научилась не уклоняться от проблем и трудностей, особенно от самых больших. Поэтому сейчас она прямо посмотрела на него и сказала:
— Я не могла позволить тебе убить Ди Сван. Возможно, люди никогда не простят тебе твой поступок, но если бы ее убили или изнасиловали, то тебя бы повесили. Именно я позвала Лукаса Кохрана, чтобы остановить тебя.
Его левый глаз заплыл полностью, правый же с трудом открывался. Он осторожно поднял голову, чтобы взглянуть на нее, и в его взгляде не было злобы. Он был пустым.
— Я должен был сделать это, — неразборчиво произнес он. — Вода… но не получилось. Я не хотел ей вреда. Но я проиграл. Я потерял все.
— Нет, — яростно произнесла она. — Ты не потерял все. Ты жив, а это самое главное. Даже если это ранчо превратится в пыль, ты сможешь начать снова. Может быть, не здесь, но есть и другие места. У меня есть деньги, а ты всегда можешь выиграть за карточным столом. Мы выживем.
— Мы? — спросил он. Его единственный глаз неотрывно смотрел на нее.
— Да, мы. Мы будем хорошими партнерами.
Он чуть заметно кивнул.
Глава 17
Лукас пристально смотрел на Ди, стоя у ее постели. Несмотря на жар, ее лицо было смертельно бледным.
— Она просыпалась? — спросил он Этту охрипшим голосом.
Жена доктора озабоченно посмотрела на него и покачала головой:
— Но это неудивительно. Она крайне слаба, и сейчас ей необходим отдых.
Она опустила ткань в холодную воду, выжала ее и положила на лоб Ди. Та даже не пошевельнулась.
Лукас утомленно потер глаза. Прошло почти двое суток, а она даже не открыла глаза и не сказала ни слова. Откуда Ди могла взять силы, чтобы бороться с лихорадкой, если она потеряла столько крови?
Под ночной рубашкой, в которую одела ее Этта, плечо Ди было плотно забинтовано. Лукас подозревал, что рана на плече — главная причина лихорадки, но доктор сказал, что он хорошо вычистил ее и что она была воспалена не сильнее, чем остальные порезы. Однако все раны вместе были сильнейшим шоком для организма. Кроме того, она изнурила себя, отбивая атаки людей с Бар Би. На выздоровление требовалось время.
Но она была такой подвижной. Даже упав с чердака, она была полна энергии, несмотря на то, что едва могла двигаться. Ди была бойцом, но как могла она бороться, находясь без сознания? Он так привык к ее силе и бесстрашию, что эта полная беспомощность, полное отсутствие ее прежней живости испугали его.
В его сознании она всегда была одинаково сильной противницей и любовницей. А теперь он осознал, что она более хрупкая и уязвимая, чем он представлял себе. Он обычно думал о ней, как о высокой женщине, хотя и знал, что может смотреть с высоты своего роста на ее макушку. Возникновению такого впечатления способствовали особенности ее поведения, манера держаться. Надменная посадка ее головы, ее гордость — сочетание этих качеств заставляло его воспринимать Ди более крупной и сильной, чем она была на самом деле. Сейчас он видел женщину среднего роста, если не меньше, и ее кости были тонкими, как у ребенка. Он был поражен тем, какой слабой она выглядела.
Лукаса переполняла ярость из-за того, что случилось с ней. И это чувство было сильнее, чем та злость, которую он ощущал, когда она упала с чердака. Ничего подобного не произошло, если бы она жила, как другие женщины. Здравый смысл говорил ему, что ее нельзя винить за убийственную глупость Кайла Беллами. Но пока она живет у Ручья Ангелов, подобные вещи будут происходить. Эта земля порождала желание завладеть ею, ее совершенство вызывало жадность, и всегда найдется кто-то, кто решит отобрать Ручей Ангелов у Ди Сван. А Ди всегда предпочтет сражаться, а не спасаться бегством.
Именно вода делала долину Ручья Ангелов столь притягательным местом, и именно вода была причиной всех этих несчастий.
Лукас смотрел на Ди, лежавшую неподвижно, как мертвая. Если он не сделает что-нибудь, чтобы изменить ее жизнь, следующий подобный случай может погубить Ди.
Он кивнул Этте и стремительно вышел, полный угрюмой решительности.
Без воды долина потеряет свою ценность. У Ди не будет оснований цепляться за нее, и ей придется вести более разумную жизнь. Не будет причин для того, чтобы кто-нибудь стрелял в нее, или для того, чтобы она трудилась как мужчина.
Лукас вернулся в Дабл Си и велел Вильямсу собрать десяток человек, взять лопаты и сделать это как можно быстрее. Потом он сходил на склад и захватил пару динамитных шашек.
Он знал, как разветвлялся ручей в горах, отдавая большую часть воды восточному склону и долине. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз бывал там. И сейчас он прекрасно представлял себе это место. Лукас полагал, что в случае удачи сможет уничтожить то, что делало землю Ди столь ценной.
Господи, она сошла бы с ума, если бы знала, что он задумал. Но он был готов заплатить ей ту сумму, которую уже предлагал, поскольку земля потеряла бы ценность по его вине. А ей оставалось только взять деньги и переехать в город. Постепенно она успокоится, и тогда он снова начнет ухаживать за ней, теперь уже открыто. Лукас решил, что к Рождеству сможет заговорить с ней о женитьбе. И она бы не стала отрицать существовавшую между ними страсть. И долгие годы они бы любили друг друга и завели детей, а может быть, воевали друг с другом как дикие кошки, посаженные в один мешок, но все равно наслаждались бы каждой минутой этой жизни.
Он разыскал брешь в горе, где Ручей Ангелов раздваивался и нижнее русло поворачивало на восток.
— Вы только посмотрите на воду, — качая головой, сказал Вильям. — Прямо из горного снега.
Лукас прошелся по берегу, изучая развилку. Здесь ручей настолько широк, что мог называться рекой, он полноводен, прозрачен и довольно глубок. Здесь уровень воды достаточен для того, чтобы часть ее уходила на земли Кохранов. Если бы ему удалось, думал Лукас, углубить западное русло после развилки, вода свернула бы на западный склон горы.
Он ставил сапоги и вошел в западное русло. От ледяной воды у него захватило дух. Он ковырнул пальцами ноги мягкий ил и выругался, потому что под его тонким слоем оказалась скала. Пройдя вверх и вниз по руслу, он обнаружил то же самое. Они не могли прокопать скалу, а бикфордов шнур не мог гореть в воде.
Он выбрался на берег и стоял, глядя на воду и размышляя. Наконец он нашел решение: единственный способ взорвать скалу — осушить западное русло.
Лукас взял лопату и взвесил ее в руке.
— Начинайте копать, — распорядился он. — Насыпайте грунт здесь на развилке и отводите всю воду на восток.
— Хозяин, мы останемся без воды, — сказал Вильям, глядя на него как на сумасшедшего.
— Временно, — возразил Лукас. — После осушения мы взорвем скалу и углубим русло ручья.
Вильям повернул к реке, посмотрел на нее, и на его обветренном лице появилась улыбка:
— Вы хотите отвести воду на нашу сторону?
— Совершенно верно.
— Это чертовски не понравится Ди Сван.
— Я разберусь с Ди Сван, — ответил Лукас.
На осушение западного русла у них ушло три дня. Они кидали лопатами землю, заваливая западное ответвление и, таким образом, перекрывая его. Река спокойно катила свои прозрачные воды в восточном направлении, полностью отдавая их долине Ручья Ангелов. Когда западное русло пересохло, Лукас пробил отверстия в скальном основания и заложил в них динамит, потом присоединил длинный шнур. Он в его люди отбежали, насколько это было возможно, прежде чем динамит взорвался с оглушительным грохотом, который заставил содрогнуться землю под ногами.