Если Броди испытывает к этим детям такую же любовь, то нет сомнений, что вдвоем они сумеют преодолеть свои разногласия.
— Ты в порядке?
Тихий голосок прервал ее раздумья. Она вдруг ощутила, что щеки ее влажны от слез.
— Да, солнышко. Я в порядке. — Она снова погладила его по головке, потом нежно потрепала по щеке.
— Тебе страшно?
— Немножко, — призналась она.
— И мне.
— Когда мне страшно, я люблю, чтобы кто-нибудь немножечко меня обнял — и тогда сразу становится лучше.
Его руки обвились вокруг нее прежде, чем она договорила. Он положил голову ей на плечо, и Миранда не видела выражения его лица.
Она обняла его и прижала к себе.
— Бубба, солнышко мое, я не стану обманывать тебя и говорить, что у нас с Броди все замечательно, но прошу тебя, не беспокойся за нас.
— Но вы поругались.
— Все взрослые иногда ругаются. Но это не значит, что они не найдут выхода. — Во всяком случае, она на это очень надеялась.
— Выхода? — Он откинул голову, чтобы заглянуть ей в лицо. — Это значит, что они должны сделать шаг навстречу друг другу? Как в истории про Ручей Поцелуев?
Ох уж этот Броди с его чертовой историей, подумала она и, улыбаясь, ответила:
— Да, думаю, совсем как в истории про Ручей Поцелуев.
— Тогда я надеюсь, что вы с Броди найдете этот выход.
Она сумела лишь кивнуть.
— Ну что ж, мы с тобой и так припозднились. Пора спать. Готов?
Он откинулся на спину и натянул свое ковбойское покрывало до самого подбородка.
— Готов.
Миранда поднялась и направилась к двери. Перед тем как выключить свет, оглянулась и прошептала:
— Спокойной ночи, парень.
Тихий щелчок, комната погрузилась во тьму, и Миранда переступила через порог.
Голос мальчугана, тихий, но чистый, как перезвон колоколов в морозное Рождество, произнес за ее спиной:
— Спокойной ночи… мамочка.
Счастье одного этого мига согревало ее кровоточащее сердце, пока она купалась, надевала ночную рубашку и укладывалась в постель — одна. Но сон бежал от нее. Где может быть Броди? Когда он вернется домой? И что будет потом?
Глава одиннадцатая
— Проснись, Рэнди. — Броди остановился у широкой смятой постели и опустил взгляд на спящую жену. Утреннее солнце, проникая сквозь ветки деревьев за окном спальни, рассыпало золотые и серебряные блики по ее телу. Броди протянул было руку, но не смог заставить себя хотя бы потрепать ее по плечу, чтобы разбудить. — Рэнди, нужно проснуться.
— Я… — Она оторвала голову от подушки и подняла на него припухшие глаза. — Я не спала.
— Угу. — Он опустился рядом с ней на колени.
Она несколько раз моргнула, потом села, потерла глаза кулаками. И, кажется, только снова открыв глаза, поняла, что рядом с ней Броди.
— Броди, — пробормотала она. — Ты вернулся.
— Ну, конечно, я вернулся. Я здесь живу. — Он поглаживал большим пальцем поля своей черной шляпы.
— А ты?.. — Она повернула голову и убедилась, что вторая половина кровати — его половина — так и осталась несмятой.
— Я спал на кушетке.
Она кивнула, сжав губы в тонкую линию.
Он прокашлялся.
— И очень кстати.
— Вот как? — С сомнением качнув головой, она пригладила взлохмаченные волосы.
— Да, — сказал он. — Потому что если бы я не спал на кушетке в гостиной, то мы не знали бы, во сколько дети еще были дома.
— Дети? — Она резко спустила ноги на пол и отбросила одеяло. — То есть как это — во сколько они были дома? А сейчас они где?
Он опустил голову.
— Мы этого не знаем.
— Вы не?.. — Она подпрыгнула с кровати и кинулась к шкафу. Сдернула джинсы с ручки на дверце шкафа и принялась лихорадочно натягивать их, при этом ежесекундно поглядывая на Броди. — Нужно найти детей!
— Я уже послал людей прочесывать ближайшие окрестности ранчо плюс самые опасные места — питьевые водоемы для лошадей и тому подобное.
— Водоемы? — Ее глаза наполнились ужасом. Она прижала ладонь к цветастой ночной рубашке. — Но ты же не думаешь?..
— Пока нет причин предполагать самое плохое, Рэнди. Я просто подумал, что стоит принять все меры предосторожности.
— Ты подумал? А я? — Она натянула наконец джинсы и застегнула молнию.
— Что — ты?
— Ты, судя по всему, узнал об этом достаточно давно, раз успел организовать поиски, а за мной пришел только сейчас!