— Господин медиум, — успев позабыть об остальных действующих лицах этого спектакля, я даже вздрогнула, — приношу свои извинения за нашего новобранца, тетива соскользнула. Мы готовы дать вам другого коня в качестве компенсации.
Надо же, как резко изменилось отношение! То “на колени”, то “приношу извинения, нате вам нового коня”, ха! Но новый мне не нужен, меня мой очень даже устраивает.
— Будет достаточно, если уже имеющемуся промоют рану, — скользнув взглядом по пышным усам, я прикинула: а не сам ли герцог передо мной? — хотя было похоже, что свет пытались избавить от очередного медиума.
— Ну что вы, — кашлянул в кулак явно аристократ, но не дотягивающий до статуса одного из самых влиятельных людей в королевстве, — тем не менее, мы должны вас обыскать, прежде чем предоставим аудиенцию у Его сиятельства.
“Его сиятельство”, тьфу! Нетушки, не заставит меня никто так к герцогу обращаться! Сиятельством вон Дерека более уместно назвать с его глазами-лампами.
Хорошо, что я даже в деревне не ношу женские вещи. Учитывая, что все сумки переворошили, я бы вряд ли смогла объяснить присутствие какой-нибудь кружевной ночной сорочки или еще чего-нибудь в таком духе. В замок Волка пустили со скрипом, только когда я отказалась идти без него. Видимо, медиум ну очень нужен, прямо очень.
Нас проводили в пышную гостиную, принесли чай со сладостями и оставили ждать, когда же сиятельный герцог изволит почтить нас своим богоподобным присутствием. Дерек устроился подальше от затопленного, несмотря на жару, камина, я же подошла к распахнутому окну. Створка, собранная из цветных стеклышек, в закрытом виде и при нужном положении солнца наверняка освещает комнату всеми цветами радуги, но сейчас закрытое окно будет смерти подобно.
— Если еще и вы окажетесь шарлатаном, я окончательно перестану верить в существование тех, кто может договориться с духами! — едва ли не пинком открыв дверь, в гостиную вошел, судя по поведению, сам герцог.
Довольно молодой мужчина, стройный, высокий и рыжий. Как медь. Как я.
========== 5. ==========
Данар уехал. Теперь я официально самостоятельный и взрослый, а значит должен сам присматривать за Рик. Ворча на судьбу, я все же не смел противиться — так хотела мама, она ведь приняла это человеческое отродье в семью. Мне так не хватало веселого, неуклюжего и такого любимого братика, не хватало и поучительных бесед Данара, даже его нотаций. Прошло всего два месяца, я стал мужчиной, я занял свое место в патруле и охранял деревню, но сказать, как одиноко, было некому. Чтобы спокойно быть наедине с собой хотя бы по ночам, я перебрался в комнату мамы и папы, Данара и Даррена. Иногда от острого осознания, что я никому не нужен в этой деревне, приходилось грызть кулаки. Брат и наставник в своем Лесу, родителей давно нет. Пока мне не исполнится шестнадцать и не появится право на брак, вряд ли какая-нибудь девушка решит выбрать меня надолго, а одна-единственная ночь не приносила тепла. У меня есть только Рик, эта надоедливая егоза, и я должен быть менее агрессивен. У нее ведь тоже никого нет, нам нужно держаться вместе. Даже если я ее не люблю, она не должна этого чувствовать — мы семья, я ее воспитатель и авторитет, она должна прислушиваться ко мне и уважать меня, а не бояться и сторониться.
Присматривая за маленькими, младше Рик, тренирующимися мальчишками, я сидел на чурбаке и все порывался их одернуть от шалостей. Но потом вспоминал, какими терпеливыми были мои наставники в период активного баловства, и только улыбался. Да, я помню это время — сил было больше, чем способов их выплеснуть, приходилось беситься и носиться, как ужаленные, чтобы хоть немного устать к вечеру и суметь заснуть вовремя без нагоняя.
Когда чьи-то руки ухватили меня за шею, я вцепился в подозрительно тонкие запястья и рывком наклонился, падая на колени и перекидывая противника через себя.
— А-а-а, Дере-ек! — взвыла приложившаяся спиной о твердую землю девчонка. — Мне больно!
Ухватив ее под мышки, я поставил маленькое тело, как положено, и принялся отряхивать одной рукой от пыли, другой придерживая за локоть.
Сколько раз говорить не подкрадываться сзади?
— Я хотела тебя обнять! — хныкала Рик, размазывая пыль по щекам. Ну хоть не ревела. В последнее время она стала меньше плакать, видимо, перерастает это, восемь лет уже, как-никак. — И еще сказать хотела, да, меня взял к себе в ученики гончар, вот!
За последние несколько дней ей дали попробовать несколько видов посильной для малявки и, в целом, женщины работы, сегодня должны были мастера между собой определиться, что же у нее лучше получилось. Видимо, гончар оценил. Ну и хорошо, пора приобщаться к работе, и так вон на три года позже волчат начала. И дома будет меньше болтаться.
Молодец. Ты сейчас к нему?
— Да! — засияв от простой похвалы, рыжая, как осенние листья, девочка порывисто обняла меня за шею и вприпрыжку направилась к своему наставнику. — До вечера, Дере-ек!
Да, до вечера. Вздохнув, я сел обратно на чурбак и подпер голову кулаком.
— Какой милый ребенок, — мягко сказала за спиной Мара. Я облизнул губы и кивнул. Она старше меня на год, уже почти стала Хранительницей и приехала погостить к старшей сестре. А еще красивая, просто невероятно красивая, — сложно представить тебя нянькой, — ее изящные руки легли мне на плечи, чуть сжали, ласково массируя, — ты ведь такой статный воин.
— Я и с другими ролями неплохо справляюсь, — откинув голову, я глянул ей в лицо.
— Никаких сомнений, — изогнув полные губы в соблазнительной улыбке, она погладила теплыми пальцами мою шею.
Я завтра уезжаю, так что буду не против получить доказательства сегодня вечером.
С усмешкой провожая ее взглядом, я потер то место, которого она коснулась. Она здесь уже несколько дней, и мы часто обменивались заинтересованными взглядами и улыбками, но подошла она только сейчас. Я все хотел подойти сам, но это слишком грубо — если девушка захочет, она об этом скажет, до тех пор же трогать ее нельзя. В конце концов, это девушка выбирает, кто из парней ей нравится, а досаждать ухаживаниями просто нелепо. Надо же, выбрала меня в последний день. Я уж думал, ничего мне не обломится, хотя, судя по запаху, не обломилось никому. Как же скучно живут люди со своими традициями, не позволяющими попробовать всех, кто нравится, и выбрать партнера на всю жизнь.
После тренировки детворы я приготовил ужин, оставил его на столе. Если поздно вернусь, малявка не должна тянуться к печке и полкам, упадет еще, костей ее потом не соберешь. На улице я с легкостью уловил запах Мары — она прошла мимо моего дома в лес. Если хочешь, чтобы тебя никто не услышал и не учуял, надо отойти от деревни подальше, это верно.
Девушка ждала меня на берегу небольшого пруда, обнаженная и прекрасная в оранжевых закатных лучах. Она даже не повернулась, лишь улыбнулась, когда я подошел, на ходу отбрасывая рубаху, и зарылся лицом ей в шею, целуя мягкую кожу, нежно, на грани ощущений пахнущую шиповником.
Я смотрю, ты уже все приготовила.
Ее темные волосы, рассыпавшиеся по расстеленному на траве покрывалу, так и манили зарыться пальцами.
Уже после захода солнца возвращаясь в деревню, мы не стали держаться за руки или обниматься — не парочка, в конце концов.
— Я еще очень долго не увижу никого из наших, так что спасибо за приятный вечер напоследок, — улыбнулась Мара, потирая след от моего несдержанного укуса через рубашку.
Еще одна причина, по которой я не могу быть Хранителем. Я не могу жить один, мне нужен кто-нибудь рядом всегда, мне нужны другие Волки, чтобы чувствовать себя частью целого.