— Кто таков? — быстро и невнятно спросил Татищев.
Точно со стороны услышал Егор свой ответ:
— Егор Сунгуров, арифметический ученик.
— Ну?
— Ваше превосходительство… я… беглый…
— Будешь бит, — быстро сказал Татищев, и тут удивление и гнев немного раскрыли его глаза. — Почему ко мне? А? В полицию. К Арефьеву. Марш!
Егор пошатнулся и окаменевшими ногами сделал три шага к дверям.
— Какого завода? — послышалось ему вдогонку.
— Нижнетагильского, ваше…
— Врешь. Как с Демидова завода? Стой! Ты же казенную школу кончил?
— Да, здешнюю.
— Почему попал на демидовские заводы?
— Я не знаю… Назначили.
— При генерале Геннине?
— Да.
— Кто был учителем в школе?
— В словесной господин Ярцов, а в арифметической поручик Каркадинов.
— Ярцов, говоришь?.. Иди-ка сюда.
Три шага обратно.
— Вот тебе задача: девять возведи в зензус, а потом в кубус.
— Зензус будет восемьдесят один.
— Так. А кубус?
Егор пошевелил губами: «Единожды девять — девять»…
— Кубус девяти — семьсот двадцать девять.
— Изрядно. Мультипликацию знаешь. А что есть радикс?
Пухлый учебник Леонтия Магницкого всплыл в памяти школьника. Он мысленно перелистал страницы, увидел на левом развороте начало главы о радиксах и с честью ответил.
— Скажи теперь, что есть пункт касательный?
— Пункт касательный есть тот, когда прямая линия, мимо круга идучи, во одном месте доткнется, а оного не прорежет. То и есть пункт касательный.
— Ладно. Посмотрим, можешь ли слагательно писать. Бери перо. Сядь вон там. Изложи прошением: как попал к Демидовым, что делал, почему бежал. Четыре минуты.
И без промедления Татищев обратился к третьему бывшему в комнате человеку:
— Так ты полагаешь, Андрей Федорович, что Колыванские заводы…
Егор кончил писать, покосился на Татищева. Тот продолжал разговор с советником Хрущовым, на столе перед ним стояли часы. Егор положил перо на подоконник, посмотрел в широкое окно и удивился: почему лес видно? Посмотрел еще. Вот так перемены! Западной крепостной стены не было. Там, где взгляд всегда упирался в высокий вал с бревенчатым палисадом, с полубастионом над воротами, — было гладкое расчищенное место. Далеко видны лесистые холмы и меж ними дорога на Верх-Исетскую плотину. Сотни рабочих роют канавы, тёшут бревна, возят камни…
— Дай сюда.
Егор подал исписанную бумагу.
Главный командир заводов только раз взглянул на нее, будто одним взглядом всё прочитал. Отложил в сторону.
— Так. «Близко году»… Значит, книжные шалости демидовские хорошо узнал. Годишься. Иди позови Ярцова и сам с ним вернись.
Егор не решился спросить, где ему искать Ярцова. «В канцелярии спрошу». Но первый, кого он увидел в ожидальне, был его учитель.
— Сергей Иваныч, вас… — Егор показал на дверь кабинета. — Идите сюда.
— Инструкцию получил? — встретил Татищев Ярцова. — Нет? Возьмешь там. Ты назначаешься шихтмейстером на заводы Демидова — Шайтанский и новый Баранчинский, и на Билимбаевский Строганова. Жить будешь на Шайтанском. Главная твоя должность — иметь надзор, чтоб в книги правдивая запись была. Чтоб с выплавленного чугуна десятина в казну исправно поступала. Это раз. Второе — чтоб лес не губили задаром. Остальное всё в инструкции найдешь; чтоб беглым приюту не было; если раскольники-пустоверы есть, так платили бы за них двойной подушный оклад. А письмоумеющим тебе в помощь — вот, Сунгуров. Не взыщи, — какого сам выучил. Твой ученик?
— Мой, ваше превосходительство. До правила субстракции в словесной школе обучался.
— Ну, он потом у Каркадинова еще был. Ничего, годится. Лучше всё равно нету. Забирай его с собой.
— Когда прикажете выехать из Екатеринбурга?
— Завтра же. А только вот что: нет Екатеринбурга… Не понимаешь? Зачем иноземные звания? Есть — Катеринск.
Глава вторая
ШАЙТАНКА
Так Егор Сунгуров снова явился в Шайтанский завод, через который четыре дня назад пробирался робким беглецом.
Завод стоит в сорока верстах от Екатеринбургской крепости. Задумал его строить лет двадцать назад еще первый из Демидовых — Никита Демидыч Антуфьев, бывший тульский кузнец и друг царя Петра Первого.