Глядя на Ритку голодным взглядом, Виктор сказал:
— Ты моя и только моя. Ничего не было этим утром с Дейзи, она просто потеряла сознание от передоза. Я помог ей добраться до лагеря.
Глядя в эти синие глаза с серебристой поволокой, Ритка почувствовала, что дракон не врет. Её душа затрепетала в предвкушении следующих слов.
— Мой дракон жаждет тобой обладать, я тебя хочу, у тебя просто нет выбора! — усмехнулся он.
Э нет, приятель! Тут ты ошибся. Выбор есть всегда и везде. Тебе ли это не знать. Ты сказал, я услышала. И сказал ты не то, что я хочу услышать от своего избранника. Я не вещь и никогда ей не буду! Вот что прочел в её глазах дракон. Виктор снова ошибся.
Сеть мягко опустилась на землю Рая и Ритка спрыгнула прямо в теплые объятья Кеннета. В ее мечущейся душе стало спокойно и уютно, словно она попала домой. Взглянув в встревоженные полночные глаза, Ритка улыбнулась и крепко прижалась к широкой груди дракона, отогревая вновь обернутое в легкую корочку льда, сердце.
Глава 21 РАДОСТИ ПОЛНЫЕ ШТАНЫ
КЕННЕТ.
Они стояли на краю обрыва и смотрели как улетают последние бабочки. Прощаться с Раем пришлось спешно. Оно может и к лучшему. Быть в твердом уме и памяти ему нравилось больше, чем в придурковатом тумане. У них важное дело, от которого зависит будущее всего драконьего рода.
Дейзи тряслась словно лист на ветру, глаза постоянно были на мокром месте. Ей не хотелось покидать Рай.
Виктор сказал, что это откат от нектара, для человечки не предназначенного. То, что создано для забавы богов, не всегда полезно человеку.
По мнению Кеннета, дракону тоже. Воспоминания, как он оскорбил Рудую своими поползновениями, до сих пор грузом лежат на его совести. Разве так воспитывала его мать?
И хотя он уже не раз попросил прощения во время болтанки при перелете на плато и Рудая его простила, этот поступок он запомнит и никогда больше не позволит затуманить себя и своего дракона подобной дурью.
Рудая. Маргарита. Каждый раз когда он теряет её из вида, то не находит себе места. Когда она возвращается, испытывает величайшее облегчение. Облегчение и невероятную нежность. В жизни, до заточения и похода, он был влюблен, испытывал сильные чувства, его снедали вожделение и страсть, желание обладать, присущие всем драконам. С Рудой все было иначе. Его охватывали спокойствие и умиротворение, словно она неотъемлимая его часть, словно он знал ее всю жизнь. Он назвал бы эту девушку подругой, но его дракон говорил об ином, о том что она близка ему, как никто вокруг.
Вечерело. Воздух заметно похолодал. Становилось зябко. Вечер в горах, это не вечер в пустыне. Пора подумать о месте для ночлега.
Рудая избегала Виктора, а тот, следуя их договору не навязывать ей свое общество, его и не навязывал.
Девушка заметно хмурилась, словно пыталась разгадать непосильную загадку. Оставив её наедине с мыслями и Дейзи, Кеннет позвал Виктора и предложил найти место для ночлега. Дракон согласно кивнул головой. Спускаться в потемках, не видя дороги, безрассудно. Включить драконье зрение было бы можно, но спуск предстоял долгим и трудным, следовало перед ним хоть немного отдохнуть всем, особенно Дейзи. Да и Рудая выглядела уставшей. Сильные и юные так же нуждаются в перерывах, тем более после нескольких опасных полетов.
Плато было небольшим и они, чтобы не терять времени, решили разойтись в разные стороны. Виктор ушел налево, Кеннет повернул направо. Условным сигналом обнаружения искомого места должен был служить свист.
РУДАЯ.
Ритка сидела и сосредоточено думала, что с этим местом не так. Небольшое плато больше не казалось ей манной небесной. Что — то свербило и заставляло волноваться. Но что?! Крупных хищников тут быть не должно, им просто здесь негде прятаться, только если…
Ритка вскочила на ноги. Дура, дура, какая же она идиотка! Бабочки не зря выбрали для кладбища это плато. Оно недалеко от Рая, хищников здесь нет, но и разложившихся предыдущих трупов тоже, только кости и свежак, с которым их и доставили сюда. Значит кто-то, скорее всего большой, пожирает падаль, обгладывая до костей. Вряд ли он, она или оно ползает по отвесным скалам или цепляется за выступы, хотя и не исключено, но скорее всего это летающий монстр или монстры.
Все это Ритка обдумывала на бегу, соображая куда пошли парни, она пробежала всего пару сотен метров, как услышала заливистый свист и не раздумывая, рванула на него.
Свистел Виктор, нашедший небольшую пещеру и подавший условный сигнал. Вскоре к ним присоединился Кеннет.
Пока Ритка говорила им о своих неутешительных выводах, оба дракона в увеличенном темпе освобождали пещеру от костей и камешков, прикрывая ими вход. Они очень серьезно отнеслись к её словам, понимая, бороться с летающим монстром, не имея крыльев и защиты, будет крайне трудно.
Когда раздался крик Дейзи, не удивился никто. Лишь слегка ускорились, включив драконье зрение, чтобы не переломать ноги в сумерках.
Дейзи заткнулась быстро, лишь указывая дрожащей рукой в небо, на приближающуюся огромную тень. Вернее, тень видела только она. Остальные взирали на несущегося к ним дракона грязно-бурого окраса. Означать такой цвет чешуи мог только одно. Перед ними отступник и биться с ним придется насмерть.
Ритка судорожно вспоминала всю информацию, что слышала об отступниках от Наставника. Это драконы, лишенные человеческого облика за тяжкие преступления перед сородичами. Даже смерть считалась более гуманным наказанием, чем эта участь постепенной деградации и дичания. Приговоренный дракон изгонялся на земли Пустоши, где находил себе смерть от голода, тоски и одиночества. Некоторые особи выживали, но теряли вместе с человеческим обликом и все остальные человеческие качества, превращаясь в опасного, дикого зверя, меняя свой родовой цвет на грязно-бурый окрас. Такой дракон и двигался сейчас в их сторону.
Вот так и съэкономили время и силы, порадовались легкому подъему, приготовились к спуску. Радости, ну просто полные штаны!
Ни убежать, ни спрятаться не получится, у рептилии слишком хорошее обоняние и огромная маневренность. Догнать бегущего человека, ему ничего не стоит, да и куда здесь бежать?
Выругавшись от всего сердца по-русски, чем удивила всех присутствующих, Ритка обнажила мечи и крутанула в обеих руках, сбалансировав. Пусть это будет последний бой в её жизни, но просто так она её не отдаст. Два дракона привычно встали по бокам, затолкав за спины Дейзи.
Сделав крутой вираж, отступник взревел. Он учуял соперников и яростью наполнилось его сердце. Его желание во чтобы-то ни стало прогнать незванных гостей с охотничьей территории, уловила даже Дезире, вскрикнув и зажав рукой рот.
Идти против разъяренного дракона с короткими мечами и голым энтузиазмом, полный бред. Он уложит их еще на подлете, одним ударом когтистой лапы. Это понимали все четверо. Ритка лишь прикрыла глаза рукой, когда на встречу отступнику скользнули две тени, сбив на прощание обеих девушек с ног порывом ветра. Но тут же открыла, чтобы проследить за исходом боя. Впрочем, теперь в неравных условиях оказался сам нападавший. Два здоровых, молодых, полных сил и желания защитить ближних, дракона — это не питающийся от случая к случаю трупоед. Хотя, надо отдать ему должное, дрался отступник отчаянно и мог бы отступить, но пожелал умереть.
В небе сошлись в бою три дракона, освещенные светом двух лун, словно вышедших подсветить на небесной арене сие действо. Ритка смотрела во все глаза не столько на бой, ничего интересного в уничтожении отступника она увидеть не смогла, сколько на неожиданный окрас чешуи её сопровождающих. Черный, как ночь, силуэт Кеннета и сине-серебряный Виктора. Такие как они, бывают только в легендах.
Что мог им противопоставить какой-то отступник, когда небо их стихия, их порождение. Смертельно раненный он рухнул на плато, недалеко от того места, где стояла Ритка. Ноги сами понесли её к месту падения, держа мечи наготове. Следом за ней рванула и Дейзи, не пожелавшая оставаться больше одна в этом скопище костей. Драконы, издав клич победы, унеслись в поднебесье, наконец вырвавшись на свободу и истосковавшись по небу. Мужчины, они порой хуже детей.