Лучшие драконы Империи сойдутся за нее в смертельной схватке. Хотя что-то ему подсказывает, что один красивый и взрослый дракон уже никому её не отдаст, да и сама Марго будет совсем непротив.
За всеми этими размышлениями, Кеннет и не заметил, как они подошли к храму. Виктор уверенно двигался к воротам.
— Открой центральный вход, Льюис.
— Вход открыт, мастер Виктор.
Врата храма распахнулись, являя стерильную чистоту помещения. Такую же, что они наблюдали в Лабиринте.
В глазах Марго появилось понимание. И она сказала:
— Льюис, кем является мастер Виктор?
— Вопрос отклонен. Авторизируйтесь. Вы не числитесь в базе данных.
— Объект Два, РУДАЯ, дракон.
— Нет допуска к личной информации. Допуск ограничен. Обратитесь за разрешением к мастеру Виктору.
Маргарита повернулась лицом к Виктору.
— Мастер Виктор дает мне разрешение на допуск к личной информации?
Вместо ответа, Виктор устало закрыл глаза.
— Льюис, ответь на вопрос объекта номер два.
— Принято. Мастер Виктор. Код доступа первый. Внебрачный ребенок демиурга Фатализм. Статус на этой планете — бог. Личное имя — Выбор. Принят в семью демиургов. Воспитан демиургом Надежда. Имеет сестру по отцу. Личное имя — Судьба. Статус на этой планете — богиня. Мастер Виктор. Полных стандартных лет по местному исчислению — 499. Семейный статус- холост. Прошел слияние с симбиотом. Рассовая принадлежность — межзвездный дракон.
— Достаточно, Льюис, — остановила голос сестра, — пожалуй, я узнала всё что хотела и даже сверх того. Теперь настала пора межзвездному дракону богу Виктору-Выбору объясниться.
— Льюис, будь добр, домой. Присаживайтесь, как говорят на Родине Рудой, в ногах правды нет.
Из пола появились стулья — кушетки, похожие на кресла в Лабиринте, как две капли воды. В шоке от полученной только что информации, все расселись по местам.
— Разговор предстоит серьезный, поэтому предлагаю отложить его на послеобеденное время.
Возразить было совершенно нечего, да и стоит ли спорить с богом?
МАРГАРИТА.
Ритка была в бешенстве, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. Есть ли вообще на этой проклятой планете кто-нибудь, кому можно доверять? Из-за этих двух особей разного пола, она уже косо поглядывает и на новоприобретенного брата. Какой фортель ожидать от него. А то одни сюрпризы вокруг. А классная компания у них подобралась. Горничная — мститель и по совместительству её убийца, сын демиурга бог Выбор-Виктор, она попаданка-землянка в чужом теле драконицы и Кеннет, черный дракон с голубой кровью и претензией на Императорский престол. Боливуд отдыхает, осталось научиться танцевать индийские танцы и петь в промежутках между борьбой за выживание.
Ритка сама не заметила, как заговорила вслух. Все участники хит-парада повернули головы в её сторону.
— Танцуешь ты довольно хорошо. А вот на счет пения в промежутках между борьбой за выживание, в этом, признаться, даже я не силен.
— Что, межзвездные драконы не поют? — не удержалась от шпильки Ритка.
— За всех не скажу, а у меня точно не получится.
— Эх, ты. Бог недоделанный!
— Ты права. Для бога я еще слишком молод.
Первой не выдержала Дейзи, нервно хохотнув. Остальные присоединились. Смеялись долго и от души, прогоняя смехом тревогу, усталость, недоверие и тяжесть перехода.
Что ни говори, а все-таки они одна команда. Межзвездный тащился вместе со всеми, испытывая все невзгоды похода, хотя мог свободно передвигаться один. Это что-то, да значит. Всегда надо давать человеку шанс оправдаться или объясниться и только затем решать, иметь ли с ним дело дальше.
ВИКТОР.
Он разместил всех по комнатам. До обеда оставалось еще время искупаться в душе или поплавать в бассейне с минеральной водой и солями. А еще поговорить с одним богом, играющим не по правилам.
Виктор выбрал бассейн. Когда есть время, он предпочитал комфорт и считал, что душ под это определение не подходит, даже если он массажный и обогощен кислородом с ионами серебра.
— Льюис, — позвал он, — что сейчас делает мама?
— Просила Вам передать, что всегда для Вас свободна и ждет посещения.
— Доложи, что через полчаса я буду у нее.
— Хорошо, мастер Виктор.
У него еще будет время поплескаться, сейчас он пойдет к матери. Виктор поспешил ополоснуться и, пройдя через фен, шагнул к гардеробной. С последнего раза, что он здесь был, прошло немало времени. Его вкусы и привычки в одежде с тех пор поменялись, но и здесь можно отыскать пару-тройку классических костюмов, разве что, придется подогнать их по фигуре, ставшей взрослее и крепче, особенно после слияния с симбиотом.
Помнится мать тогда была против. Дело это было опасным и непредсказуемым. А терять сына, по её словам, из-за глупых амбиций, ей не хотелось.
Надежда не была ему родной, мало того, отец изменил ей с другой, уже будучи с ней в браке. Но она приняла и воспитала его наравне с родной дочерью, ни разу не показав неприятия и не оскорбив ни словом. Он преклонялся перед ней и с гордостью называл матерью, прислушиваясь и уважая её мнение, правда, частенько поступая по своему. Вот и сейчас, он нес с собой ей в подарок семена редкого цветущего кактуса, который показала им Рудая еще в Пустоши. Ей очень понравится, он спешил увидеть радость на её лице, что отразится теплотой и в его сердце.
Открыв дверь, Виктор тихонько вошел в гостиную. Надежда сидела в любимом кресле, читая книгу. Этому красивейшему в мире созданию было несколько тысяч лет, но на деле не дашь и 25. Вьющиеся тугими кольцами золотистые волосы, свободно ниспадали на плечи шелковым водопадом. Лицо с идеальными правильными чертами лица и большими раскосыми глазами цвета полуденного солнца, было спокойно и умиротворенно. Она была старше отца на пару тысяч лет, но порою вела себя как юная девчонка, которой в новинку весь белый свет. Она умела разглядеть в других хорошее и вытянуть его на поверхность, хотя и не была наивной дурой, идеализирующей мир вокруг. Именно это качество заставляло его отца снова и снова к ней возвращаться. Её невозможно не любить и раз увидев, уж точно не позабудишь. Демиурги жили вечно, иногда меняя физические формы для разнообразия. Например его сводная сестра была рождена отцом, когда он был женского пола, а мать мужского. Игры богов неисповедимы. Может, проживи он столько же, сколько они и он решил бы что — то кардинально поменять в своей жизни. Но пока его устраивало всё, как оно есть.
Чтобы разнообразить скуку бытия, мать придумала Игру. Что-то типа спора. Раньше они играли только вдвоем с отцом, теперь к ним присоединилась и старшая дочь. Еще бы, ведь очередная Игра касалась непутевого младшего брата.
Из последней ему припомнилось: придумай цель, лучше потрудней, подкинь разношерстную команду, привяжи его дракона к незнакомой девице, очаровать которую он не в силах, назови все действо путевкой в жизнь или последним экзаменом для Виктора и… сделай ставки. Но.
У Игры свои правила. Если в повседневную жизнь каждого смертного на их планете они могут вмешаться, влиять на политику, переставляя и убирая людей по своему усмотрению, то в его экзамен нет. Таковы были правила. Ему могли только ставить препятствия в виде монстров, бурь, скал, но не влиять на волю Дейзи и не подстрекать её к убийству. Правила Игры кто-то грубо нарушил. Игроков не так уж и много, чтобы не вычислить, кто этот нарушитель.
Да тут и гадать нечего. Фатализм сам признался, в этом еще при их встрече, что создал фантомы-иллюзии, чтобы напомнить Дейзи о данном обещании. Но зачем нарушать правила собственной Игры? Портить ставку? Этого Виктор понять не мог, но знал, о любом нарушении будет известно матери. Ведь Льюис её творение и подчиняется только ей.
Мать, отложив книгу, проворно встала. Её объятья были нежны и крепки одновременно. Виктор не спешил из них выбираться, впитывая каждой клеточкой тела родной запах. Наконец, разомкнув круг материнских рук, он заглянул ей в глаза.