— Ерунда получается, — согласился Рудл.
— Верно, верно, — кивнул Бурдл, — но, если поглядеть с другой стороны, вы тоже отнимаете у бедных снопсиков молоко, а это грозит им гибелью. От нехватки молока могут потухнуть светлячки, и бедняжки останутся совсем без света. Разве вам их не жалко?
— Абсолютно с вами согласен. — Профессор вел разговор и ловко обжаривал рыбину на углях. — Понимаете, я никого не хочу обижать, но ведь молоком имеет право поживиться любой, коровки не специально же для снопсиков его производят. Я как-то накормил снопсиков своим сыром, он им очень понравился, и они стали его у меня клянчить. Пусть попробуют варить сами, я же не беру ягоду, которую они выращивают, а меняться они мне не предлагают. Я сам все добываю, пусть и они постараются.
— Кого-кого, а уж снопсиков в лени и жадности нельзя упрекнуть, — возразил Рудл. — Мы с Бурдлом много путешествовали, но таких трудяг еще не встречали.
— Но не могу же я накормить своим сыром всех вокруг! — возмутился Профессор. — Сначала снопсики, затем Ворон, теперь еще и лунарики появились.
— Вот именно, будьте добры, поясните нам, откуда взялись лунарики? — вежливо спросил Бурдл. — Все только и говорят «появились», «поналетели», будто раньше с ними никто не был знаком.
— Лунарики жили здесь всегда, но только вылетали они ночью, а днем спали в своих гнездышках и никому не мешали. У Ворона бессонница на старости лет, вот он и подружился с ними. Накормил их моим сыром, они и вовсе перестали спать, знай себе гоняют Солнце по небосводу да танцуют при луне, вот, извольте посмотреть, — Профессор раздвинул копьем тростниковую крышу.
Ветер затих, море успокоилось. Месяц светил на небе, раскинув тоненькие нити над всей страной. Мириады лунариков бегали по лунным тропинкам — одни поднимались вверх, другие съезжали по лучам вниз, чуть-чуть притормаживая крылышками. Некоторые отваживались даже скользить по ниточкам в море, куда ныряли, погрузившись с головой, но тут же выныривали назад, взлетали в воздух, смешно отряхивались, стараясь обрызгать своих приятелей. Ворон, сидевший на нижнем конце Месяца, следил за их весельем и, казалось, был чем-то недоволен, перья его были растопырены, а нахохлившаяся голова почти ушла в туловище.
— Ишь, развеселились, — Профессор улыбнулся одними губами, глаза его при этом оставались печальными. — Вижу, вам тоже по душе их балет, — обратился он к Рудлу с приятелем.
— Потрясающее зрелище, мы рукоплещем! — отозвались те хором.
— Конечно, — горестно пожал плечами отшельник, — это очень красиво, но, честно признаюсь, я так истосковался по Солнцу.
— Значит, надо выручать Солнце, спасать его от лунариков, — сказал Рудл.
— Солнце не так-то просто найти. Оно прячется за синие горы, никто не знает где, да и горы в последнее время стали вести себя очень странно. Мне кажется, они путешествуют! Да-да, — почти прошептал он, — иногда утром горы выглядят совсем по-другому, чем накануне. Но главное не в этом. Я совершенно запутался во всех здешних отношениях и поэтому так рад принимать у себя чужеземцев. Ешьте же, — он придвинул к ним аппетитно зажаренную рыбину.
— Придется нам дойти до синих гор и выяснить, что там происходит, — сказал Рудл, поедая угощение.
— Бурдл! — согласился Бурдл.