— Теперь время поговорить с землей! Потрясем ее маленько! — и включил ток.
Раздался глухой взрыв, с тяжелым вздохом вздрогнула под ногами Валентина земля.
— Вот в этот самый момент звуковые волны взрыва устремились в недра земли! — торжественно объявил Курилов. — В доли секунды волна пробежала различные структуры, добралась до глубочайших глубин… Отразившись, возвращается к земной поверхности и уже ее голосом, точнее — эхом, расскажет нам о том, что узнала…
— А теперь я продолжаю, ладно?.. Сдаю экзамен! — перебил его Валентин. — Итак… Принцип сейсморазведки основан… На чем он основан? На учете разности акустической жесткости пород. Ударная волна, встречая на пути структуры разной плотности и толщины, с разной скоростью проходит сквозь них и отражается от них. А сейсмоприемники… Чем заняты эти приборы?.. Они чутко фиксируют приход отраженных волн. Зачем? Чтобы преобразовать эти колебания в электрические и передать на сейсмостанцию… Там их усилят и запишут, — монотонным голосом объяснял Валентин.
Внезапно он замолчал, вытащил из кармана ватника потрепанную книжку, стал быстро ее листать.
— Подумал: не в ту степь, — ан нет, все верно! — весело заметил он и спрятал в карман учебник.
— На тройку знаешь, — запустив руку в его волнистые волосы, засмеялся Курилов.
Они пошли на станцию. Торопливый перописец наносил на бумажную ленту волнообразные линии разной высоты через различные интервалы.
— Вот, не очень способный ученик, перед тобою что-то вроде шифра горных пород… их структур, высот залегания. Словом, электрокардиограмма земли! По ней геофизики-интерпретаторы составят структурные карты и дадут рекомендации о направлении дальнейшей буровой разведки… — явно довольный проведенной работой, балагурил Курилов.
Они вдвоем спускались к поселку, в котором то здесь, то там вспыхивали электрические огни.
— Ты только послушай, серый человек! Твои собратья и современники проникают в космос, узнают тайны вселенной, а свою Землю совсем не знают… Парадокс? Ведь никто еще не пробурил скважину более семи километров вглубь! Мы еще не добрались до мантии Земли… Мы очень мало знаем о минеральных богатствах Мирового океана!.. Вот и получается, что на пути познания старушки Земли геофизики — и мы с тобой! — самый наипередовейший отряд!.. А пока — до завтра! — протягивая руку, неожиданно закончил он. И свернул в переулок.
Смеркалось. На высоком небесном куполе один за другим зажигались тусклые огоньки. По горной долине, снизу заволоченной рыхлым туманом, громким эхом отдавался шум подъемной машины шахтного копра. Где-то совсем близко под гармонь визгливо пели девчата:
Валентин, полной грудью вдыхая смолистый запах кедрача, шел по поселку. Он думал, что нужно продолжать учебу обязательно по геофизической специальности. Что завтра он напишет заявление в институт с просьбой зачислить его заочником…
Кто-то, внезапно выступив из темноты, преградил ему дорогу.
— Все гляделки проглядела!.. А он до полуночи… с какими-то проводами возится! — тяжело дыша, зашептала Люба и, обняв, жарко поцеловала его.
— А ты помогла бы нам! Быстрее управились бы, — сказал Валентин.
— А ты не прискребайся ко мне! У меня тоже самолюбие есть, не меньше вашего. Дурочку из меня не делай! — крепче прижимаясь к нему, скороговоркой ответила она.
Валентин обнял ее за талию. Склонив голову на его плечо, Люба шепнула:
— Дедушка Тихон сегодня сторожит в ночную. Пойдем ко мне!
Она огляделась по сторонам и, поманив его рукой, пошла вперед, в темный переулок.
…Неделю назад он зашел в рудничную лабораторию, принес на анализ геологические пробы. Там он и увидел впервые Любу, вернувшуюся с курсов пробщиков.
— Можно войти? — приоткрывая дверь, вежливо попросил он разрешения.
— Влезай, — ответила девушка в белом халате, с белой косынкой на пышных льняных волосах.
Передав пробы, Валентин получил от Любы приглашение на вечер танцев.
В этот же вечер он пошел в клуб на танцы. Несколько пар лениво топтались под радиолу. У окна Курилов настраивал «Спидолу», рядом стояла модница Люба в костюме джерси, в белых ажурных чулках и черных сапогах. Валентин подошел к ним. Она, как хорошему знакомому, кивнула ему головой и игриво улыбнулась.
После долгих попыток Курилов «выжал» из транзистора твист, и Люба, словно заведенная, пританцовывая, на ходу двигая взад и вперед согнутыми в локтях руками стала наступать на Валентина… Он попятился. Но тут же стремительно принялся выворачивать ступни и так же, как Люба, поочередно выбрасывать руки — будто пилил дрова… Люба повернулась спиной, то же проделал и Валентин. Извиваясь, Люба присела до полу, он тоже опустился до полу… Но Валентин чувствовал: долго ему не выдержать такого темпа. Он задыхался, а его партнерша легко откинулась назад, словно переломилась в пояснице, и достала длинными своими волосами пол… Тяжело дыша, Валентин сдался и отошел к Курилову. Люба выпрямилась и победно крикнула ему:
— Пиляй, малышок, не ленись!
Они танцевали весь вечер, собирая вокруг себя зевак, и Люба явно гордилась этим.
— Блеск, — сказала она при расставании.
Еще один раз они виделись на почте, когда Валентин отправлял письмо отцу, и перекинулись двумя-тремя словами — куда и кому пишешь?
Ее сегодняшнее появление у сейсмической станции было Валентину приятно, льстило его самолюбию. Он даже огорчился, что она ушла. Но стоит ли так торопить события?..
— Малышок, остолбенел, что ли? — тихо сказала она и остановилась. Ее шаги замерли в темноте.
— Зачем идти к тебе? Давай побродим… — так же тихо ответил Валентин. Но пошел за ней.
Мимо прошла какая-то женщина и, оглянувшись, бросила:
— Полуночники!..
Валентин подошел к Любе, взял ее за руку.
— Завтра все знать будут, что мы с тобой гуляем…
— Мне на это наплевать! Не мы первые, не мы последние! — ответила она. Нажала ручку на калитке в воротах и подтолкнула его вперед.
Еле слышно отворив сенную дверь, прошептала:
— Что замолк, будто язык проглотил? Держись правей, не наткнись на прялку…
— Жду, что ты скажешь, — шепнул он.
— Я-то?.. — Она приблизилась к нему вплотную. — А что бы ты хотел?.. — все тише и откровенней шептала она.
…Наутро ему стыдно было с ней встретиться — дорога в разведку шла мимо лаборатории. А Люба, видимо, поджидала его на крыльце. Она помахала рукой. Стоявшие на крыльце рабочие осуждающе смотрели на ветреную девчонку. Но она побежала к нему, крича: «Здравствуй, малышок!» Он поморщился: это было уж слишком. Все сокровенное, скрытое ночью, теперь, на людях, вспоминалось иначе, оборачивалось наказанием… Люба же держалась с ним как ни в чем не бывало. Подбежав, игриво столкнула его с дорожки в траву, прошептала на ухо:
— Быстро закруглю дела и прибегу к тебе в разведку, жди!
Он отстранился от нее.
— Валька, что ты сегодня такой кислый? Чем ты недоволен? — почуяв его отчуждение, спросила она.
— Иди занимайся делом, — грубовато ответил Валентин и быстро зашагал в гору.
— Уже надоела?.. — услышал он ее тревожный вопрос.
И когда обернулся, увидел красное пятно ее куртки, мелькавшее далеко на дороге.
В обед она явилась на сейсмостанцию.
— У нас проб нет, — сказал Курилов.
— Она заболела, — покрутив пальцем у виска, заметил Валентин.
— Верно, — глухим голосом ответила Люба.
— Что бывает, то бывает… — Курилов встал, сложил в ящик столика записи, которые они делали с Валентином. — Я ушел обедать.
— Зачем пришла? Разговоров тебе надо? — недовольно спросил Валентин.
Люба потянулась к нему, но он отстранил ее рукой.
— Что ты на меня дуешься, малышок?..
— Неужели ты не понимаешь, что ведешь себя просто глупо?
— Быстро же ты охладел… малышок… — с трудом выдавила из себя Люба.