Руфь снова легла у него в ногах. Вооз чувствовал ее присутствие так остро, что у него внутри все ныло. Он думал, что девушка спала, с ее стороны не доносилось ни звука. Она не шевелилась. Ему так хотелось дотронуться до нее, поговорить с ней, но он удерживал свои руки и молчал.
Вместо этого Вооз молился.
О, Господи…
У него не было слов, чтобы выразить чувства, бушевавшие в его сердце. Он был потрясен ее присутствием, его переполняло страстное желание видеть ее своей женой. Сколько лет прошло с тех пор, как он переживал подобные чувства? С тех пор, как он считал себя влюбленным в Ноеминь? Более двадцати лет!
Надежда на любовь Руфи заставила Вооза испытывать страх впервые за многие годы.
Руфь внезапно проснулась, когда нежная рука убрала с ее лба прядь черных волос.
— Ш-ш, — Вооз приложил палец к губам.
Он опустился на колени рядом с ней. Было уже достаточно светло, и Руфь увидела на его лице улыбку.
— Все еще спят, — произнес он.
Занялся рассвет. Ей пора было уходить, пока кто-нибудь из слуг не проснулся и не увидел ее.
— Принеси свой платок и расстели его, — прошептал Вооз.
Она проследовала за ним к горе очищенного ячменя.
— Я не могу отпустить тебя домой без подарка, — он насыпал в ее платок больше полутора бушелей зерна. Потом завязал его и положил ей на спину:
— Для Ноемини.
Его щедрость не переставала удивлять Руфь. Едва ли она смогла отнести больше.
— Благодарю тебя, — прошептала она, взглянув на мужчину.
Когда их глаза встретились, ее поразило ощущение, будто она знает этого человека давно, будто между ними существует некая связь. Вооз смотрел на нее не так, как обычно мужчина смотрит на женщину, которую он нашел привлекательной. Он смотрел на нее так, как если бы она уже принадлежала ему. То, как он внимательно изучал каждую черту ее лица, заставило ее сердце забиться быстрее. Руфь закрыла глаза, ошеломленная пониманием того, что этот человек, который был значительно выше ее по своему положению, желает ее.
Когда Вооз протянул к ней руку, она прерывисто вздохнула.
Хотя Руфь стояла спокойно, ожидая его прикосновения, Вооз убрал руку. Его улыбка стала почти отцовской, а тон немного укоризненный.
— На все воля Божья.
Как только Руфь скрылась из виду, Вооз разбудил Шемеша.
— Я собираюсь в город. Когда вернусь, не знаю.
Шемеш начал подниматься.
— Что-нибудь случилось?
Вооз положил руки ему на плечи.
— Нет, все в порядке, мой друг. Есть дело, о котором я должен позаботиться сегодня же утром. Оно не ждет.
— Это, должно быть, важное дело. Я не помню, чтобы вы когда-нибудь уходили с гумна.
Вооз не намеревался объяснять свой поступок. Он не хотел, чтобы кто-нибудь строил догадки относительно прихода Руфи на гумно. К концу этого дня у нее будет муж, и он намерен сделать все возможное, чтобы этим мужем стал он сам. Удастся ли ему это, зависит от Бога. Он крепче сжал плечи Шемеша.
— Молись обо мне, друг. Молись, чтобы мои желания совпали с Божьими намерениями.
На мгновение Шемеш нахмурился, однако быстро ответил.
— Пусть Господь даст тебе мудрости во всех обстоятельствах.
— Да услышит Бог твои слова.
Вооз спустился на дорогу, ведущую в Вифлеем, в его голове громоздились уже созревшие планы.
Руфь пришла домой до восхода солнца и удивилась, когда увидела, что Ноеминь не спит и поджидает ее.
— Ты ждала меня всю ночь?
— Разве могла я уснуть в такую ночь? А? Что случилось, моя дорогая?
Невесело рассмеявшись, Руфь опустила узел с зерном на землю.
— Дело еще не решено, матушка. Вооз сказал, что у нас есть другой, более близкий родственник, — она отвернулась, так как не хотела, чтобы Ноеминь видела, как она встревожена этой новостью. — Но Вооз велел не беспокоиться, он позаботится обо всем. Он сказал, что если тот мужчина не женится на мне, то в таком случае женится он. Вооз поклялся Иеговой, что женится на мне, — она не могла скрыть неожиданно выступившие слезы. — Что если у него ничего не получится, и я должна буду выйти замуж за другого мужчину? Я даже не знаю, какой он!
Нахмурившись, Ноеминь постукивала пальцами по губам.
Руфь отерла со щек слезы и внимательно посмотрела на нее.
— Ты знала об этом, не так ли? Ты знала о другом родственнике и все-таки послала меня к Воозу?