— Договорились, — улыбнулась Катарина, протягивая руку, чтобы помочь мне встать.
И мы, собрав последние силы, снова двинулись в путь, не подозревая, какие ещё испытания ждут нас впереди, и, главное, насколько сложным окажется уничтожение артефакта, с которым не справился бы даже дракон.
Глава 19 Хобот не унимается
Мы шли через равнину, которая, казалось, простиралась до самого горизонта. Жара давила, как долги после неудачного похода в таверну, а Катарина едва держалась на ногах. Её рана начинала беспокоить всё больше, и я заметил, как она то и дело кусала губу, чтобы не застонать от боли.
— Как ты? — спросил я, скорее для приличия, чем для того, чтобы услышать ответ. Потому что всё и так было очевидно: ей становилось хуже.
— Лучше всех, Руфус, — отозвалась она сквозь стиснутые зубы, хромая рядом со мной. — Если не считать того, что у меня течёт кровь, болит рука, и я ношу этот проклятый хобот, который наводит беду.
— Звучит как обычный день на работе, — попытался я улыбнуться, но в душе понимал, что шутки тут не помогут.
Мы проходили мимо старого деревенского кладбища, и я почувствовал лёгкий холодок, словно само место было против нашего присутствия. Мрачные надгробия, покосившиеся кресты и обветшавшие ограды создавали атмосферу, от которой даже мне, закаленному паладину, стало как-то не по себе.
— Что-то здесь не так, — пробормотал я, когда вдруг заметил, что воздух стал густым, словно заваренное драконье дыхание. И это было не к добру.
— Думаешь, хобот... — начала Катарина, но договорить не успела.
Земля под нами дрогнула, и откуда-то из-под неё начали вылезать... ну, конечно, как я сразу не догадался — мертвецы.
— Кхм... кто-то здесь не догулял? — попытался я пошутить, но даже сам не был в настроении смеяться.
Мертвецы, хрипя и постанывая, выползали из могил и, словно в каком-то древнем театре абсурда, выстраивались в очередь на нас. Их пустые глазницы смотрели прямо на меня, и я начал понимать, что эта затея с хоботом кентавра обернулась ещё большим кошмаром, чем я мог предположить.
— Руфус, у нас гости! — закричала Катарина, и я, разумеется, уже знал, о чём она говорила.
— Отлично, а я-то думал, что наш день не может стать хуже, — огрызнулся я, вытаскивая меч.
Мертвецы, кажется, решили, что мы — отличный перекус после долгого перерыва. Они медленно надвигались на нас, но их количество начинало меня беспокоить. Даже с нашим опытом такое было сложно одолеть.
— Думаешь, это всё из-за хобота? — бросил я Катарине, пытаясь, по крайней мере, немного отвлечь её от боли.
— Если это не он, то кто-то определённо хочет испортить нам день, — сухо ответила она, отмахиваясь от очередного мертвеца, который чуть не укусил её за руку.
Мы отчаянно сражались, мечи свистели в воздухе, отрубленные конечности и головы летели в разные стороны, но их было слишком много. Казалось, что кладбище бесконечно, и нежить продолжала вылезать отовсюду, даже из-за ближайшего куста, который выглядел вполне безобидно.
— Я понимаю, что у мертвецов мало чем можно заниматься, но почему именно сегодня?! — воскликнул я, стараясь отвлечь их на себя, чтобы Катарина могла перевести дух.
— Может, они просто соскучились по свежему воздуху? — предположила она, махнув мечом так, что очередной мертвец лишился головы.
Битва продолжалась. Мы уже изрядно вымотались, и мне казалось, что конец был близок. Не для мертвецов, а для нас. Но тут я заметил, что Катарина внезапно застыла, и лицо её исказилось от боли. Её рана начала кровоточить сильнее, и силы явно оставляли её.
— Катарина! — закричал я, бросаясь к ней, когда один из мертвецов ухватил её за ногу. — Держись!
Она с трудом отмахнулась от нападающего, но было очевидно, что долго так не продержится. Я подскочил к ней и помог подняться на ноги.
— Руфус... — начала она, и я понял, что это может быть её последнее обращение ко мне.
— Не смей сдаваться! — рявкнул я, отбивая очередного мертвеца. — Мы выберемся из этого, ясно?!
Но мертвецы не отступали. Их руки тянулись к нам, а их пустые глаза смотрели прямо в душу.И, знаете, в этот момент у меня было чувство, будто вся моя паладинская карьера вот-вот окончится, причём на этот раз безо всяких фанфар и наград.
— Руфус, если у тебя есть какой-то план, то сейчас самое время его озвучить! — крикнула Катарина, отмахиваясь от очередного мертвеца, который лез на неё с особым энтузиазмом, словно она была его любимой игрушкой в детстве.
— Ну, если честно, я больше по драконам! — выкрикнул я, отскочив от двух особенно зловонных трупов, которые решили, что я выгляжу особенно вкусно. — Но, кажется, у нас есть паладинские штучки на такой случай.
— Ты про свет или про молитвы? — Катарина уже отчаянно отбивалась, и её рана явно давала о себе знать.
— Свет, конечно! — ответил я, пытаясь вспомнить все инструкции, которые заучивал, но которые, как выяснилось, никогда не использовал. — Разве у нас есть что-то ещё?
— Есть одно заклинание, которое срабатывает, если ты действительно веришь! — крикнула она, пиная мертвеца, который никак не хотел отпускать её ногу.
— Ага, и это сработает на них? — Я уже видел, как мертвецы окружали нас всё плотнее, и это не добавляло мне уверенности.
— Ну, если не сработает, по крайней мере, они будут ослеплены нашим разочарованием! — Катарина улыбнулась, несмотря на ситуацию, и это придало мне сил.
— Ладно, раз уж на то пошло, пора проверить нашу веру, — пробормотал я, откинув от себя очередного мертвеца.
Я сосредоточился, поднимая меч, и попытался вызвать ту самую священную силу, о которой так много рассказывали на уроках. Я вспомнил молитву, которую читал раз пятнадцать, и, подняв меч вверх, произнёс её вслух.
— Светлейший Свет, освети путь и разгони тьму! — выкрикнул я, и, как ни странно, что-то щёлкнуло.
Из моего меча вдруг вырвался яркий свет, ослепительный, как утреннее солнце после особо бурной ночи в таверне. Мертвецы, оказавшись в его поле, начали шипеть и отступать, словно их обдало кипятком.
— Сработало! — крикнула Катарина, глядя, как нежить отступает.
— Конечно, сработало, — я попытался сделать вид, что это был мой мастер-план с самого начала, хотя на самом деле внутри у меня всё дрожало от неожиданного успеха.
Мы начали оттеснять мертвецов, наш свет, усиленный молитвами, становился всё ярче и мощнее. Даже хобот кентавра, который я держал в другой руке, казалось, слегка затих, как будто решил, что с нами лучше не связываться.
— Ещё немного, Руфус! — подбадривала меня Катарина, сама сияя светом, словно какой-то фонарь. Её рана всё ещё причиняла ей боль, но свет, казалось, давал ей силы бороться.
Мертвецы, хрипя и издавая нечеловеческие звуки, начали отступать, многие из них падали обратно в свои могилы, и даже земля, на которой мы стояли, начала медленно затихать. Через несколько минут вокруг нас остались лишь покорёженные кресты и редкие клочки травы, которые странным образом выглядели намного более живыми, чем всё, что мы только что видели.
— Ну что, мертвецы, вам ещё захотелось перекусить? — крикнул я вслед уходящей нежити, чувствуя, как адреналин постепенно отступает, уступая место усталости.
Катарина тихо рассмеялась, убирая меч в ножны и едва не упав от слабости.
— Ты молодец, Руфус, — сказала она, облокотившись на меня.
Я помог ей сесть.
— Ладно, давай сделаем привал, — сказала Катарина, осматривая свою рану. — Хотя, похоже, хобот кентавра на этом не остановится.