На секунду я оглох, но быстро оклемался, пытаясь убедить себя, что они не были живыми, но казалось, что я убил вполне себе мыслящее и крайне уязвимое к боли существо, способное на то, чтобы страдать и умирать. Предсмертный крик весьма явно намекал на это, как и лужица жидкости, оставшаяся среди осколков, видимо выступившая в качестве крови или магии. Еще больший ужас навело то, что как только умер собрат, остальные конструкции как одна замолчали, переставая шептать и разговаривать, вместо этого, блики на их поверхности словно имитировали быстрые взгляды, направленные на меня. Все затихло, оставив вашего покорного слугу среди потенциально нового вида существ, и при этом, в абсолютном ужасе. Не бывать мне естествоиспытателем… Но вот нормальным специалистам, думаю, пригодится немного материала. Поэтому недолго думая, я взял осколок себе, в спешке уходя в глубь Олимпа. Не исключено, что это пригодится мне.
- Зачем ты разбил его? - Голос из пустоты заставил меня остановиться, не пройдя и десяти минут, стараясь не двигаться и даже на секунду перестав дышать, я подумал, что вот так и встречу конец, во гневе неизвестного и неизведанного. За несколько минут крайне быстрой ходьбы, я скрылся от места преступления и углубился в Олимп лишь на несколько десятков метров, бежать до Пантеона было слишком далеко… Значит, придется столкнуться с чем-то, что завело этот разговор. - Руфус Рисс… Зачем ты сломал мое творение?
Голос был крайне уставший, почти что жалобный, определенно женский и даже похож на девичий. Возможно, остатки Надежды… или чего-то в этом роде. Быть может, даже сама Пандора… Оглядываясь по сторонам и пытаясь выследить фигуру на неясных крышах или среди увядших садов, я так никого и не увидел, не решаясь при этом ответить, но продолжая делать аккуратные шаги из стороны в сторону, не желая лишний раз оставаться на месте. Возможно, это мне поможет.
- Они не желают тебе зла… никак не мешают. Почему ты решили сделать это, Руфус Рисс? - Внезапно я почувствовал колыхание в реальности, что-то медленно проникали вовнутрь сознания Прометея, и оглядываясь, я смог краем глаза уловить силуэт невысокой, даже низкой, девушки, что тут же исчез. Сердце стало биться еще чаще, в голову ударила кровь, предчувствуя опасность я возвел вокруг себя щит. - Серафим уже проиграл… нам было велено отступать, но я не могу не посмотреть на тебя, Руфус Рисс… почему же ты сломал его?
Прямо передо мной, даже не дав времени среагировать на заявление, которое по хорошему кардинально меняло всю ситуацию, появилась девушка, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, с соответствующим ростом и внешним видом. Она была облачена в мантию темно-голубого цвета, с яркими белыми пятнышками и рисунком полумесяца, тянущегося от правого верхнего плеча до таза. Ее светло-русые волосы падали вплоть до шеи и чуть скрывали лицо, оставляя на рассмотрение кончик носа и бледные губы. Впрочем, посох за спиной, пронзенный насквозь множеством красных кристаллов, уже достаточно красноречиво говорил, что рядом со мной далеко не безобидная маленькая девочка, которая как-то попала в башку к титану, не исключено, что она и была центром проклятья.
Мое тело напряглось, щит засверкал белым пламенем, сгоняя с пола пыль, кровь и прочие прелести. Сознание отчаянно перебирало заклинания, которые могли бы помочь мне, но в голову так ничего и не пришло. Воевать с девчонкой, которая по хорошему не закончила даже старшую школу... Какой абсурд! И я прекрасно понимаю, что это не более чем образ, скорее намерено выполненный именно так, чтобы сбивать с толку и вызывать ложное, абсолютно неправильное чувство жалости и опеки. И если это действительно было так, то мои поздравления, удалось, я не мог нормально воспринимать ее как противника, коей та безусловно являлась, и одна мысль о сражения с ней казалась попросту дикой, не заслуживающей какого-либо внимания или одобрения.