- Ты уже понял, что я хочу сделать? - Опасливо поинтересовалась девушка, на секунду останавливаясь и сбавляя шаг. Я был этому рад, потому как в один момент стал заметно отставать, рискуя вовсе провалиться через медленно уплывающие в разные стороны облака. - Это… Мои мысли правда могут сорвать ритуал? Я способна что-то испортить прямо сейчас?
- Да, ты хочешь отдать всю себя… а значит, и свои сомнения, мысли, страхи и проблемы. Перед таким, следует отпустить абсолютно все, что было, что есть и что будет, чтобы слиться с вечным и не терзать себя зазря прошлым. - Ритуал схожий с тем, что мы проделывали ранее… Но на этот раз, собой жертвует именно Надежда, и более того, сила его тоже окажется куда меньшей, ввиду нашей обоюдной слабости и истощения, полученного после прошлого взрыва. Но и ситуация, к счастью для нас, требовала куда меньшей власти над имматериумом, ввиду состояния Прометея. Потому, по моим весьма скромным подсчетам, нам должно было сполна хватить и той власти, что находилась в наших руках и на кончиках окоченевших пальцев. А тем временем, мы уже подобрались чуть ли не вплотную к сердцу, замерев около бьющейся плоти.
Надежда абсолютно точно ввела меня в некий транс, полностью растворив в себе многие мои чувства и мысли, по сути, дав то самое просветление которого добиваются буддийские монахи и жрецы в течение долгих, поистине долгих десятилетий, лишенных всяких радостей, восторгов и переживаний. Это было… во многом волшебное, несколько пугающее чувство, которое позволяло мне смотреть на мир вокруг без какой-либо предвзятости, и мыслить столь девственно чисто, что казалась, можно было обнаружить самую суть вещей, просто взглянув на них. Надежда отбила у меня естественный инстинкт самосохранения, оставив лишь свободу мысли и волю. Пожалуй… я был ей за это благодарен, ибо сейчас, мне меньше всего требовались привычные параноидальные мысли.
- Тогда прошу тебя, Руфи, просто мне мои грехи, страхи и сомнения… что я вверяю тебе, перед своим скорым, неизбежным концом. - Руки Надежды полностью коснулось моих, сливаясь с ними в единую сущность и заставляя кровь в венах застыть. - Я… хочу уйти зная, что свободна.
- Ты думаешь, что больше никогда сюда не вернешься? - Я был готов исполнить ее волю, ибо… что мне еще черт возьми оставалось? Я был бессилен спасти ее, и это был наш шанс. Шанс, возможно, единственный, но крайне неправильный и даже более того, попросту порочный. - Ты ведь не просто богиня… ты образ.
- Предавший свою собственную суть, убив сотни смертных, разрушив жизни миллионами… Надежда всегда лишь ложный свет, и я… я устала быть израненным, уставшим от боли маяком, ведущим корабли на скалы. - Надежда отчаянно склонила голову, возможно, плача. В имматериуме чужих слез видно не было, если только их намеренно не показывали сами плачущие сущности, а собственные вы могли разве что ощущать. - Просто… тьма, это все, чего я сейчас желаю, и чего могу желать.
- Да будет так, Надежда… надеюсь, твой путь принесет счастье хотя бы тебе самой… - Я закрыл глаза, не совсем помня как это делают священники, а потому просто ожидая, пока вся боль Надежды медленно, по крупицам протечет ко мне, наполнив своей тяжестью и печалью. Вместо этого, девушка лишь улыбнулась уголками рта, беззвучно шепча нечто на греческом и иногда кивая головой. В моей душе покой действительно пошатнулся, но вместо боли, тоски, печали и грусти, я ощутил лишь легкое… почти эфемерное раскаяние, совмещенное с прибрежным, греческим бризом, и запахом земли, бьющим в лицо. В голове прокатился нежный, девичий смех, такой ласковый и добрый, что я на секунду, я сам не смог сдержать ни слез, ни трепетного вздоха. Перед глазами мелькнули образы девушек, начиная от материнского лица и заканчивая улыбкой Гелии, чьи теплые руки касались моего окровавленного, избитого и грязного лица, наполняя тело жизнью и счастьем.
- Спасибо тебе, Руфус Рисс… мне жаль, что мы встретились столь поздно, и времени у нас совсем немного. В бездонной тьме, я буду чтить и помнить, каким ты был. - Надежда повернулась к сердцу, аккуратно поднося к нему мою окровавленную руку и уже готовясь раствориться. Призраки вокруг как один вонзились в нее, пытаясь своей грязью, болезнью и желчью сменить белоснежный образ, но Надежда без труда поглотила их в себе, оставив только лишь ошметки рыдающих мыслей и эмоций, жмущихся к ногам девушки. Наши сплетенные друг с другом пальцы начали дымиться, покрываясь светлой, сжигающей нас энергией, после чего, прикоснувшись к сердцу, все закончилось. И в абсолютной тишине, нежно раздался ее голос. Возможно, в последний раз. - И пусть твой новый день… будет лучше, чем все предыдущие…