– Никогда больше не будет диктантов!!! Никогда больше я не буду сдавать алгебру!!! Никогда больше не… Ура!!! – от этого она взметнулась ввысь и полетела гораздо быстрее.
И тут она увидела, что в болоте увяз по грудь мужчина – лет тридцати, красивый и явно не местный. Его медленно, но верно затягивала трясина. Мариночка подлетела к нему и бросила ему свой белый шарф. Она попыталась вытянуть его. Но её силёнок явно не хватало.
– Девушка! Милая! Обвяжите шарф вокруг того пня! Я и сам постараюсь вылезти. Только бы шарф не оборвался, – выкрикнул он.
Марина обвязала своим длинным шарфиком пень. Но пень оказался совсем трухлявым. И рассыпался. Марина с досадой выдохнула:
– О!!! Не удается.
Но всё же… спасло то, что ее длинный шарф она привязала к дереву, а конец, подлетев, отдала незнакомцу, одновременно вытягивая его в полете. Наконец ей удалось помочь ему. С удивлением для себя самой она обнаружила, что какие-то неведомые силы придавали ее полету незнакомой ей прежде крепости. Но то, что это силы радости, – это она ни с чем не могла перепутать.
И вот спасенный ею мужчина, обессиленный, лежит на кочке, а рядом витает она в белоснежном платье. Радуясь, что удалось спасти человека.
Отдышавшись, он произнес:
– Саша… Я – Саша! А… я подумал, что раз ангел летит, значит, я уже… всё!
– Да… Но я не ангел! Я Марина! Я иногда летаю… Не всегда, только когда счастлива.
– Счастлива? Значит, мне просто повезло, что именно сегодня вы, Марина, счастливы… Отчего же вы счастливы?
– Так у меня же выпускной бал сегодня! Так хорошо! Но очень жарко на танцах. Вот я и слетала к ручью… по воде побегать… Наши, весь класс, на речку пошел, а я полетела с ними наперегонки, и тут услышала, что вы на помощь зовете. Я полетела, а тут… вы.
Саша, изумленно разглядывая Марину, пробормотал:
– Счастлива… На танцах жарко. Прилетела по ручью к реке побегать. Марина… Да! Ну и места здесь… А у меня «БМВ» заглох… А ночь кругом, а я дом недавно в Диденёво купил. Места плохо знаю… Пошел напрямки в деревню… И угодил в болото…
Утро, первое сладостное утро после свадьбы в доме Саши было медово-тягучим. И те несколько месяцев до их свадьбы он успел и сайдингом дом обить и привести в порядок, что было не доделано бывшими хозяевами до продажи дома. Саша любовался спящей Мариночкой. Такой лучащейся от счастья. И вспоминал счастливые мгновения их с Мариной свадьбы. Перебирал их, как отдельные кадры счастья, рассуждая про себя, подумал: «Хорошо, что все местные знают про Мариночкино летание. И все даже как-то обрадовались, когда она взлетела во время самой церемонии. Такое чудо – парящая невеста! Она была так прекрасна, и все так обрадовались, словно так и надо… хм. Хлопали в ладоши и радовались тому, как красиво она танцевала в воздухе. Как дети на новогодней ёлке радовались! Да! Ну и места, чудиков тут, похоже, много», – опять, опустив голову на плечо спящей Марины, подумал он засыпая.
Молодожены проснулись одновременно. Саша, лаская Марину, привлек её к себе. Она, счастливая, тоже обняла его. Они слились в долгом поцелуе, но… неожиданно Мариночка словно шелк выскользнула из-под него и с виноватой улыбкой зависла под потолком прямо над ним.
– Ой! Прости, Сашенька, просто не знаю, как быть… Это от счастья! От счастья! Это, наверное, пройдет.
Возбужденный и расстроенный Саша был не в силах скрыть досаду.
Он взвыл, как раненый зверь, и сказал ей, встав на кровать ногами, поглаживая ее прекрасное стройное тело высоко поднятыми руками:
– Не хватало только, чтобы у тебя состояние души «от счастья» от нашей совместной жизни закончилось! Я твой муж;! И я этого не допущу. Что ж, будем исправлять ошибки природы!
То же самое «от счастья» с Мариночкой повторилось и вечером, и утром другого дня. В момент близости она взлетала от счастья под потолок в дивной кружевной ночной рубашке, нелепым кружевным колом свисающей с потолка. Молодой муж; хоть и смеялся, но досада и все нарастающий его страх перед её взлетами в миг сладостных утех раздражали его все сильнее.
Эта ситуация повторялась и повторялась. Саша был очень огорчен и раздражен. Марина была смущена и расстроена.
Однажды, после очередной неудачной ночи любви, Саша поехал купить на «СтройДворе» тяжелые железные цепи. Едва дождался ночи! Настораживающий звон, лязг и грохот металла в тиши спящего Ругачёво озадачивал соседей. И заставлял только гадать о вкусовых пристрастиях этих странных москвичей. А ведь Саша был москвич. А значит, по местным ругачёвским меркам, – уже странен. А тут еще такое вытворяет в медовый-то месяц! По ночам он приковывал Мариночку тяжелыми цепями к железной кровати. И ласкал её страстно и нежно в надежде, что уже теперь-то им удалось преодолеть этот недуг. Но увы! Не помогли ни цепи, ни самые маломерки-наручники для малолетних преступников. Её тонкие, изящные запястья выскальзывали из наручников. И, поднятые невольно взлетающей Мариночкой, пудовые цепи с грохотом спадали с неё, сотрясая весь их новый дом. И Мариночка, воспарившая под потолок, извинялась перед любимым, как опоздавшая на урок школьница перед учительницей.