А какой завораживающей красоты, необъяснимого магнетизма исполнены старинные туркменские украшения, сколько в них изящества, вкуса, гармонии и… тайны, великой тайны веков. Не случайно женская элита мира, начиная с кинозвезд и первых красавиц, считает высшим шиком блеснуть туркменским украшением…
Женские украшения были у туркмен не только неотъемлемым атрибутом праздников, но и носили защитные функции: прилагаемые к головным уборам гупба – тувулга и чекелик – букав отражали удар саблей сверху, гуляка оберегала грудь, массивные – до локтей браслеты охраняли руки, серебряные монеты, нашиваемые на одежду спереди и со спины, защищали от стрел. Если туркменскую девушку обрядить в украшения по всей форме, она превратится в воительницу, амазонку. Один такой «боевой» комплект тянет на 36 килограммов золота и серебра. Туркмены всегда очень высоко ценили своих женщин, украшая, они оберегали их, защищали от врага.
Туркмены и коней своих тщательно наряжали к тоям. Конские украшения – это тоже отшлифованная в веках система функциональной защиты лошади – верного спутника туркмен на протяжении всей их многотысячелетней истории.
А теперь о музыке, без которой не обходится ни один праздник. Наши предки говорили: «Песня и торжество – два условия воспитания человека». На всем протяжении истории музыка была для туркмен источником силы, мужества и вдохновения. Наши предки, отправляясь в поход, непременно брали с собой музыкантов, чтобы они поднимали боевой дух воинов. Грохот бубнов, похожий на гром небесный, берущие за душу пронзительные звуки зурны, нежные мелодии гиджака… В каждой музыкальной группе использовалось от семи до двенадцати музыкальных инструментов.
Чтобы понять характер стран и народов, послушайте их музыку, если хотите узнать, насколько счастлива семья, послушайте, какая в их доме звучит музыка!
Для туркмен музыка – это сама жизнь, способ существования и самовыражения. Мы должны продлить и развить музыкальные традиции предков, возвратить к жизни все многообразие старинных музыкальных инструментов. Пусть на наших праздниках звучат самобытные, очень красивые и выразительные национальные мелодии, способные затронуть самые тонкие струны человеческой души…
Никакие события за долгую историю народа не смогли оказать негативного влияния на человеческие качества туркмен, на их духовную сущность. Возьмите любого туркмена: если он чему-то радуется, то либо музыку пишет, либо стихи. Махтумкули для него – живой, неувядающий источник глубоких чувств и светлых переживаний. Многие строки из его стихов давно стали крылатыми, вошли в сокровищницу народной мудрости: «Фраги обращается к туркменскому народу, пусть враг не смеет приблизиться к нему, пусть враг уничтожен будет прежде, чем всех нас он утопит в стремнине вечности!.. Народ мой туркменский, мои родные люди, я в поисках для вас свободы… Фраги, ты льешь кровавые слезы, оплакивая Родину свою, потому что с нею ты навеки разлучен… Пусть народ в пустыне, Хызра повидавшей, заживет привольно, пусть фундамент прочный государства своего заложит… И чтобы сачак один сплотил всех нас… Отважный юноша от сильного родится мужа, трус никогда не станет смелым, послушай, нет роднее края, где родился человек!.. Чем носить клеймо иноземца в краях чужих, уж лучше битым быть, обруганным, нуждающимся, но в краю родном… Душа моя, прими ты мой совет, вовек ты Родину не покидай… Мужчинам не пристало истреблять друг друга, то дело сатаны, а может, в том виновна наша слепота и наш разлад, и это на руку врагу… Распадаются народы, страны, не имея хана сильного, могучего… Не имеет силы государство, в котором разобщен народ… Пусть никакая сторона не будет обезглавленной… пусть будет крепкой моя вера, с нуждающимися поделюсь куском я хлеба, нет злата у меня, такой же я бедняк, но не уйти мне от судьбы…»
Когда небольшой народ становится подчиненным чужому государству, он, безусловно, теряет свою самобытность и ассимилируется с народом господствующей страны. Но мы, туркмены, сохранили свой дух, свою самобытность.
Мы гордимся стойкостью своего народа и верим в то, что все свое духовное богатство он обратит во имя торжества жизни. Отныне ни у кого – ни у стариков и детей, зрелых мужчин и женщин, юношей и девушек – не должно быть повода для печали, ничто не должно помешать их вдохновенной жизни. Мы должны добиться этого, сделать жизнь людей счастливой, интересной, полнокровной. И пусть помогут нам в этом наши веселые, зажигательные праздники, пусть идут они, чередуясь с нашими славными буднями!
Каждый народ мечтает о сильном, процветающем, справедливом государстве. Но ни одно государство не станет таковым без государственной заботы и умелого руководства – как в масштабах страны, так и на всех других уровнях.
Соотечественник!
Если ты хочешь быть арчином, истинным хозяином своего села или аула, ты должен стать для него и отцом, и матерью. Ты должен стать человеком, днем и ночью стоящим в услужении у своего народа.
Если ты хяким этрапа или велаята, на твои плечи ложится еще большая ответственность. Как говорил мудрый Махтумкули, «стал хякимом – стань солнцем жарким для народа своего». Но если ты не можешь обогреть людей, если считаешь себя удельным князем и дорожишь лишь собственными интересами, тогда ты не тот, кто нам нужен, тогда нам с тобой не по пути.
Чтобы превратить Рухнама в действующий свод жизненных правил сегодня и всегда, чтобы сверять по ней свою историю, нам нужны умные, честные, порядочные, не подверженные коррозии руководители.
Если в наше время в нашей счастливой и отлаженной жизни, не приведи Господь, случится стихийное бедствие или, хуже того, неожиданная беда нагрянет со стороны людей со злым умыслом, все туркменские руководители должны сплотиться вокруг главы государства и поддержать его. Подставлять себя под шальные пули, считая такую смерть героизмом, все равно, что, подобно страусу, прятать голову под крылом. «За смертью прячется трусость», – говорят в таких случаях туркмены.
Соотечественники, братья мои!
Объединяйтесь в счастье и горе, в радости и беде, в дни торжеств и печали! Помните, что если народ дружен и сплочен, никакая сила перед ним не устоит, никакие вихри времени не закружат его в своих водоворотах.
От того терпели крах самые могучие, самые процветающие туркменские государства, что сеялась в них рознь и вражда между туркменами, что в пылу этой вражды забывали они о священном наказе прародителя своего Огуз хана туркмена быть и оставаться едиными и сплоченными.
Наша история – наш великий учитель. Извлекать из нее уроки – наш великий долг и повседневная обязанность. В первую очередь это относится ко всем без исключения руководителям – и государства, и отраслей, и городов, и предприятий, это касается каждого, кому доверены дела и люди.
Я предлагаю вашему вниманию три уникальных исторических документа, свидетельствующих о чрезвычайно серьезном подходе наших предков к выдвижению людей, наделяемых властью. Это три указа из тридцати шести, приведенных в сборнике «Ступени совершенствования кятипов» (кятип – писарь, секретарь), составленном в 1150-м году в государственной канцелярии Солтана Санджара.
Читай, туркмен, знакомься! Это голос твоих предков. Прислушайся к нему. Время не заглушило его. Наоборот, оно донесло его до нас как образец отношения к долгу, чести, ответственности…
Как только Господь, хвала ему всевышнему, одарил нас царствованием над странами мира благодаря своей всеобъемлющей милости и нескончаемой щедрости, он передал в наши властные руки бразды управления делами вселенной и [средство] укрепления основ благосостояния жителей мира и укротил и пригнул нашими повелениями и запретами выи государей и тиранов. И с [самого] начала роста [нашего могущества] по настоящий день мы видели от Него, благословенного и всевышнего, такое количество благодеяний и столько добра, отблагодарить за которое не хватит [любых] усилий, проявленных [в этом отношении]. И поскольку [наш] тленный мир не лишен счастливых и огорчительных, удачливых и злополучных дней и если иногда одно из [наших] дел покрывалось тенью [неудачи], которая побуждала злоумышленника предположить, что это [обстоятельство] причинит нам урон или воздвигнет неожиданные препятствия, не согласованные с нашей волей и желанием, то в течение этого времени из-под покрывала тайн [небесных] обнаружилось столько благ и великодушия, подобных которым не было даже в помыслах. И [с каждым разом] жители мира все более убеждались и удостоверялись в том, что единодушие и покорность нам являются средством для [достижения] благополучия и безопасности, а возражение, несогласие и мятеж против нас влекут за собой несчастье и сожаление. Мы постоянно, тайно и явно, выполняли [свои] обязанности при воздаянии должного [Господу] за [его] блага, произносили про себя стих [Корана]: «… а о милости твоего Господа возвещай» – и были свидетелями результатов [другого его стиха]: «Если возблагодарите, я умножу вам». Свою деятельность мы [ всегда] направляли на заботу о народах, порученных [нам] господом, доходили до предела возможного при распространении справедливости, назначали опытных, милостивых и набожных наибов на окраины и в центры государства, в дальние и близкие области, в [различные] округа страны// и доверяли им устройство [и] упорядочение дел мусульман. И [ всякий раз], когда мы становились свидетелями дурного поступка, исходящего от одного из них, или слышали то, что не вызывало [нашего] одобрения, замену его мы считали одним из обязательных предписаний и не допускали [в этом отношении] промедления и безразличия. И сейчас благодаря Его милости и содействию государственные дела процветают в соответствии с правилами, [отвечающими нашему] желанию, дела страны и царства направлены на верный путь, все султаны и государи мира от отдаленных [областей] Туркестана и городов Индии до границ Рума и стран Магриба являются нашими воспитанниками, ставленниками и данниками и выя каждого из них находится в ярме нашего подчинения. Одним из наших должностных лиц, ставленников и воспитанников, был эмир Мухаммад Йол-Аба. И когда мы передали ему в управление вилайет Гургана, то он, [проявляя] верность нам, заботу о ра’ийатах, признаки благоразумия, благонравия и тайного помысла, следовал по правильному пути, и поэтому начало и конец его деятельности прошли успешно и хорошо, век [свой] он провел в благополучии и достатке и получил от жизни огромное наслаждение. И так как наш похвальный обычай заключается в том, что мы соблюдаем права предшественников в отношении наследников и переносим на потомка вознаграждения предшественника, то, соблюдая его заслуги, мы пожаловали его должность его сыну Хасану, осыпали его множеством благодеяний и подарков, полагая, что он при следовании по дороге послушания, [проявлении] усердия в выражении благодарности за благодеяния и выполнении обязанностей, [касающихся] интересов войска и ра’ийатов, будет следовать по стопам своего отца и все, что видел и слышал от него, сделает для себя киблой и примером для подражания. Некоторое время он соблюдал этот обычай, показывал определенный рост и удостаивался большей благосклонности и милости, и до тех пор, пока он не возомнил себя [слишком] могущественным и богатым, что превышало его достоинство и положение. [После чего] он возгордился и отдал поводья бунта в руки дьявола, как сказал всевышний Аллах: «Но нет! Человек восстает оттого, что видит себя разбогатевшим». И [на этот раз], подобно тому, как воображение и представления одного из [людей] искажаются дьяволом и он становится объектом неудачи, а жители вилайета оказываются в когтях бедствий и во мраке насилия вследствие его искушения и строптивости, [вновь] возникла необходимость отправиться в ту сторону для того, чтобы наказать, отобрать вилайет и ра’ийатов, успокоить возникшую смуту, заставить отведать того высокомерного и презренного [горечь] расплаты за содеянное им и освободить людей от бедствия, несчастья и его тирании. И как только наши знамена дошли до счастливой звезды того [края], // все увидели, что произошло в одно мгновение с тем презренным и что он испытал от своего поступка и как не выдержали [даже] одной атаки отряда наших рабов все [его] войска и подразделения, которые он готовил и снаряжал годами, и как в надежде на них впал в такое заблуждение, от которого откажется, остерегаясь последствий, [сам] дьявол. Благодаря силе и мощи Господа и небесной помощи многочисленное войско того презренного изменника в один миг стало таким, о котором предупреждает всевышний Господь: «… и Мы сделали ее пожатой, как будто и не была она богатой вчера». И когда был достигнут душевный покой в отношении его дела и обращенные в бегство и растерянные воины с разных сторон попросили аман и обратились за содействием к нашему хашаму и нашим рабам, то согласно тому качеству, которым мы наделены благодаря щедрости Господа и одарены по Его милости, да будет он могущественным и превозвышенным, [а именно] оказывать содействие несчастным и прощать ошибки грешникам, всех их мы помиловали и зачеркнули их прегрешения той чертой, [о которой сказано]: «Нет упреков сегодня над вами!». И исходя из того, что мы испытываем огромное расположение и симпатию к населению Гургана, его округи и всего того, что примыкает к нему на суше и море наподобие Амула и Табаристана и прочих, мы пожелали удостоить их большего внимания, отличить от жителей других областей большей благосклонностью и дать им отведать вкус спокойствия, безопасности, правосудия и справедливости, которых они были лишены некоторое время. После прошения благословения у Творца, да будет он могущественным и великим, и совещания мы передали [всех] жителей тех упомянутых и известных вилайетов, как военных так и ра’ийатов, а также все то, что имеется в том вилайете из крепостей, замков, укрепленных пунктов, сокровищ, равнинных и горных высот, земельных и морских [угодий], дорогому сыну, победоносному, поддерживаемому [Господом] малику Гийас ад-Дину ва-д-Дунийа малик ал-Исламу Мас’уду, да наградит нас Аллах продолжительностью его жизни, сыну, который происходит из чистого сельджукского существа, наилучшего рода, самого предпочтительного плода, получившего воспитание у нас, перенявшего наши обычаи, наделенного [ими, усвоившего и вобравшего в себя все способы и правила царствования, дошедшего в деле возвышения знамени религии, утверждения шариата, поклонения Господу и в заботе о рабах Его, да славится имя его, и в обращении со своими подчиненными – в соответствии с заслуженным и занимаемым ими положением – до такого высокого предела, что, несмотря на юный возраст и молодость, с него должны брать пример опытные, испытавшие вкус уксуса и вина жизни старцы и учиться у него тонкостям [решения государственных] дел. И хотя мы этого // сына, да продлит Аллах его жизнь, совершенствует его наслаждение и защитит его, подготовили для царствования над миром и обнадежили население света [обещанием] сделать его правителем и это положение остается в силе, тем не менее от избытка расположения, которое мы питаем к делам жителей того края, мы немедленно распорядились и доказываем им на [деле], что это решение и назначение остается в силе в [соответствии с тем], что говорит всевышний Господь в священном Коране: «Всякий раз, как мы отменяем стих или заставляем его забыть, мы приводим лучший, чем он, или похожий на него». И вполне понятно, что в этом перемещении и в этой замене нет ничего похожего и подобного [тому, что было раньше], а при внимательном рассмотрении видна огромная разница, [которая позволяет] сказать, что мы сбросили дива и посадили [вместо него] Сулаймана. Проницательные люди знают, что этот пример соответствует законам разума и не приведет к раскаянию. И слава Аллаху за то, что он отменяет, утверждает, решает, судит, правит, награждает, и в любом случае Он достоин благодарности. И после [всего] этого мы категорически повелеваем, чтобы приказ и распоряжение дорогого сына, да совершенствуется его наслаждение, при любых обстоятельствах, будь то решение или заключение, унижение и возвышение, аре