Поправляя роскошные пряди блестящих темных волос, завитые в крупные локоны, она придирчиво оглядывала свое отражение в зеркале и искала новые морщинки, найдя, немедленно заполняла их омолаживающим кремом и накладывала сверху него тональный грим. Инга сама делала себе макияж на протяжении всей театральной жизни, не позволяя чужим, беспристрастным рукам прикоснуться к ее нежному лицу.
Впрочем, хирург уже прикасался один раз. Теперь осталось сделать только две круговые подтяжки лица, больше он не советовал, чтобы Инга не походила на куклу с вечно закрытыми глазами и растянутым ртом. Две подтяжки не ранее чем через три года каждая, итого у нее в запасе шесть лет плюс еще три года, пока действие последней сойдет на «нет». Девять лет! Ей будет всего шестьдесят пять, а ничего уже нельзя будет сделать!
Ей начнут предлагать роли мамаш и старух, сейчас же она играет молодых любовниц.
Придется уйти, уступить место молодым и рьяным, какой она была когда-то, но молодость души у нее осталась по сей день.
Она как девочка трепещет от прикосновения мальчиков, ее тянет к юным, крепким, мускулистым телам молодых партнеров. Жадно глотая каждый миг бурной встречи, Инга позволяет себе все. Через девять лет это все потонет в блестящем прошлом. Мальчики поймут, что ей далеко не сорок. Поймут и остальные! Инга поморщилась. Прочь, прочь, грустные мысли, от них появляются лишние морщинки! Нужно жить настоящим. Но как часто она теперь вспоминает прошлое, готовая прожить каждый день вновь с того самого замечательного момента, когда перед ней оказалась та, что подарила будущее. Не скромное прозябание нищей театральной актрисульки, а настоящее будущее: с волнующим успехом, несмолкающими овациями, всеобщей любовью и морем цветов.
Стеблова презрительно усмехнулась и тронула губы яркой помадой. Ее молодым соперницам придется подождать, она отлично выглядит, она на многое способна. Сегодня она вновь выйдет на сцену и покажет им восхитительную Ингу Стеблову, равной которой нет.
— Ты готова, дорогая?
В гримерку, постучавшись, вошел ее нынешний мальчик Иван Молохов.
Инга поглядела на юного красавца оценивающим взглядом умудренной любовными связями женщины, придраться было не к чему, Молохов выглядел волнующе сексуально, как всегда. Высокий, стройный, загорелый, в меру оголяющий грудь и руки, чтобы она могла любоваться его поджарым телом. Холодные голубые глаза, загорающиеся дьявольским огнем в минуты секса, не потеряли прежней привлекательности. Длинные светлые, мягкие как шелк, она это хорошо знала, волосы, небрежно зачесанные назад, хотелось гладить и гладить.
Бросить бы стервеца! Да не хватает сил. Хорош и внешне и в постели.
Вот только любит ли? Пользует. Но и она не овечкой падает в его объятиях. Раз сказала, чтобы кроме нее никаких девок не имел, сразу послушал.
Каждый раз, выходя на сцену, Стеблова волнуется как девочка перед первой брачной ночью. Каждый раз на протяжении стольких лет! Когда придет насыщение театром и полная безмятежность? Придет ли? Порою ей кажется, что надоело, все надоело: сцена, бездарности на ней, глупые поклонники и этот холодный мальчик надоел. Наступило пресыщение. Не поменять ли его? В труппе появился еще один, свежий, нежный, стеснительный. И влюбленный в нее до одури. Это Инга на расстоянии чувствует, как хорошая ищейка.
Отчего она сегодня так волнуется?
Прочь, волнение, прочь, оно не добавляет молодости.
— Готова, милый, — улыбнулась Инга и бросила последний взгляд в зеркало.
Неотразима!
Последний взгляд в гримерке должен остановиться на зеркале, эту примету Стеблова неукоснительно соблюдала. Она должна запомнить себя могущественной, искушенной красавицей, чтобы ни на миг не усомниться: Инга Стеблова — Лучшая-актриса-на-земле.
Кровать была недостаточно широкой, чтобы на ней без помехи друг другу разместились все новые вещи Вероники Ветровой. Лилит не поскупилась, брала то, что было модным, на цены не обращала внимания, даже не поглядела, насколько хорошо покупки сидят на Веронике. Вдруг, это чудесное маленькое черное платьице из парчи, подбитое тафтой и газом, в стиле «винтаж» ей не подойдет? Будет очень-очень жаль.
Вероника скинула с себя майку и надела платье. Изумительно! Словно специально сшито на нее, каждая выточка на месте, платье точно повторяет изгибы ее тела, а ведь это не надоевший стрейч, в котором летом жарко. Теперь жаль, что нельзя будет надеть этот наряд в гости к Замятину. Он приглашал на яхту, Вероника толком не знает, что в таком случае следует надевать, но, скорее всего, нужно что-то в морском стиле. Ого! Лилит купила ей белую короткую плиссировку и тельняшку! В этой юбчонке она будет смотреться неразумной девчонкой. Не-е-ет, Вероника приложила к себе тельняшку, с таким-то беззастенчивым вырезом она будет похожа на юную соблазнительницу. Ей-то и показывать особо нечего. Но она покажет, раз уже согласилась становиться звездой!