- Мерзкое дитя инцеста!
-...навсегда лишённая возможности его возродить, потому как без кровосмешения ей не иметь детей. Она - последний отблеск могущества своих предков, Дамира и Елены; и жизнь её подобна сиянию когда-то прекрасной, яркой, но уже мёртвой звезды, которое вскоре иссякнет.
Фелиция громко фыркнула: ей не понравилось мечтательное выражение на его лице, когда он говорил об этом красноглазом выродке. Злость бурлила в ней при одной только мысли об Эйре.
- Нам за уши привязали обычаи этого рода, объяснив это "проклятьем", заставили принять как должное и даже почитать их аморальные традиции! Омерзительно было находиться с ней в одной комнате во время аудиенции. Я так же позаботилась и о том, чтобы внимание народа было заострено именно на их особенных бракосочетаниях...Но довольно о Фенхидес: меня тошнит об одной только мысли о них. Есть только одна насущная проблема - Среброглазый. Я считаю, что он не больше, чем воин с огромным жизненным опытом, и престол - не его стезя.
- Ты недооцениваешь его, и напрасно. Он прожил больше, чем кто-либо в Руимо - на глазах его рождались и уходили из жизни, доживая до старости, столько поколений, что никому из ныне живущих - разумеется, кроме нашего Предводителя, и помыслить трудно,- мягко ответил мужчина, и гневный взгляд, коим его наградила Фелиция, ничуть его не смутил.- Ты мало знаешь о Среброглазом.
- Достаточно, чтобы заключить: он - не король!
- Напрасно.
Фелиция хотела бурно возразить, но прикосновение холодных губ к плечу, затем к нежной шее, абсолютно сбили её с мысли.
- Спокойнее, Лиша,- в хрипловатом, мурлыкающем голосе она услышала потаённую угрозу. Но решила, что ей вполне могло показаться.- Скоро ты узнаешь, какой он правитель, имеет ли влияние и крепка ли его власть. А мы узнаем, опасен ли он так, как прежде - или же годы мира ослабили его бдительность, а навыки - покрылись плесенью. Однако, это обойдётся дорого. Ты готова исполнить обещанное?
- Я не меняю решений,- твёрдо произнесла она и гордо выпрямила спину.- Никогда.
- Чудесно, Лиша. Но ты уверена, что Вартон предан Бракентусскам, и, в первую очередь - тебе лично настолько, что осмелится без сторонней помощи пойти войной против Тувиама? Против Элиты? Это самое настоящее самоубийство.
Последнюю фразу он сказал без капли сожаления и даже насмешливо.
- Преданность легко заменят принуждение и страх.
- Старый добрый метод, проверенный. Но Тувиам - особенный противник, выражаясь мягко.
- Все мои люди сделают то, что им приказано. И либо они погибнут в бою как герои, мужественно отдавшие жизни за Вартон и королеву, которой служат и служить обязаны, либо сдохнут как предатели и изменники - на плахе. Страх - сильное оружие, если знать, как им пользоваться; поверь мне: показательные, публичные казни в Свеххе, Нао, Морруше и даже Астерте, столице Вартона, сделали своё дело. Можешь не сомневаться.
Он приподнял светлую бровь, и на лице его скользнула тень изумления.
- Прекрасно. Маркус будет доволен решимости нового, надёжного и такого прекрасного союзника. Более того, в нашем...довольно узком кругу катастрофически не хватает, и высоко ценится дамское очарование: прекрасные представительницы женского пола - большая редкость.
Холодные губы касались её тонкой, нежной шеи. Фелиция не сумела удержать громкий вздох, когда мужчина резко привлёк её к себе.
- Нет, постой...как же совет, скоро...- шептала она, теряя силы и желание сопротивляться. На мгновение ей удалось с собой совладать.
- Стой!- требовательно воскликнула она, отпрянув. Мужчина нехотя прервался.- Я уже сделала всё, что было нужно и последнее, что осталось - отдать приказы. Могу я...по-прежнему доверять...
- Можешь,- согласился он, выдержав короткую паузу, глядя в серо-зелёные глаза. Его странная улыбка внушала беспокойство. Впрочем, он всегда так улыбался - и совершенно не понять, что у него на уме.
Фелиция подалась вперёд. Настенные часы громко тикали, стрелки указывали на половину восьмого.
"Совет подождёт",- решила она, снова оказавшись в крепких объятиях.***
На улице стемнело, и в покои снова пробралась тьма. Благовония уже давно истлели, оставив после себя аромат дыма. Стрелки на часах достигли отметки "девять".
Фелиция немного задремала, нежась в шёлковых простынях. Тонкий скрип обширной кровати пробудил её, и она услышала, как босые ноги ступили на пол. Она приподнялась, прикрываясь нежным шёлком, и прищурила глаза, чтобы лучше видеть. Сперва в темноте она различила лишь его силуэт, затем мускулистый, лишённый всякого изъяна торс. Перед тем, как поднять с пола одежду, мужчина собрал длинные светлые волосы в высокий хвост. Фелиция сильно взволновалась, осознав, что он собирается покинуть её снова; она привязалась к нему так быстро и так сильно, и ничего с собой поделать не могла. Она всегда прекрасно знала, чего хочет - и этот мужчина был лишь ступенью на пути к желаемому, связующей нитью между ней и её мечтой, которая вот-вот станет явью. Но вскоре она поняла, что не в силах вырваться их плена его голубых глаз, не может не поддаться его обаянию. Он стал её слабым местом - они оба знали это.
Фелиция ненавидела себя за свою слабость. Всего за пару недель вершиной желаемого вместо вечной молодости и бессмертия - которыми среди людей обладал лишь Среброглазый, и Менторы - стал он. Ради него она была готова на всё.
- Не уходи,- едва слышно воскликнула Фелиция и села. Мужчина был уже наполовину одет.- Останься со мной, хотя бы на день!
На мгновение он замер, подняв с пола рубашку. Перекинул её через плечо и опустился на кровать рядом с принцессой. Тронул её чуть завивающиеся светлые локоны, падающие волнами на хрупкие плечи и ключицы; плавно опускаясь по плечу, коснулся кисти и поднёс к своим губам.
- Хотел бы - но не могу.
В голосе звучало безразличие. Фелиция почувствовала себя использованной, но отказывалась верить, что он может относиться к ней так легкомысленно. А ещё она не хотела, чтобы он оставлял её одну. Снова. Казалось, что он уходит, и если не навсегда - то надолго.
Мужчина поднялся, и кровать снова тихонько скрипнула. Фелиция так и сидела, придерживая у обнажённой груди шёлковую простынь и с тоской и отчаянием наблюдала, как он надевает кожаную куртку и чёрные перчатки.
- Кажется, тебе пора на совет,- невзначай заметил он, взглянув на часы. Тихо насвистывая какую-то мелодию, он двинулся к центральному окну и открыл его, отдёрнув тяжёлые шторы. Снаружи было свежо и тихо, и лишь изредка вдалеке каркал старый ворон.
- Сейчас я должен уйти,- обронил он, перешагнув проём. Для Фелиции слова эти звучали как приговор. Мужчина, встретившись с её печальным взглядом, помолчал и добавил:- Не волнуйся, я вернусь. Помни: мы всегда держим слово. Веришь мне, Лиша?
Она по-прежнему молчала, не сводя с него глаз. Холодный воздух ворвался в комнату, и сильный, неожиданный порыв ветра опрокинул хрупкую хрустальную вазу с сиренево-синим букетом. Фелиция украдкой вздохнула; проблеск надежды согрел ей сердце.
Он сдержит слово и вернётся. Иначе быть не может.
- Я верю тебе, Фир.
Мгновение спустя силуэт Ментора скользнул в окно, исчезнув, и принцесса осталась в одиночестве. Она погрустила ещё несколько минут, а после, в миг переменившись в лице, поднялась, гордо вскинув подбородок, и отправилась выбирать платье.***
В длинной комнате, вдоль стен обставленной полуколоннами, горели десятки свеч. Тени от них дрожали, создавали причудливые, всё время движущиеся силуэты. Куполообразная крыша, богато отделанная золотом и расписанная фресками, мерцала, отражая идущий снизу свет, и блики играли на круглом, покрытом лаком столе из белого дерева.