сил осадить поляков и победить их голодом. Прошло-, таким
образом, несколько дней без боя; только удальцы с обеих сторон
показывали свою личную отвагу и храбрость на герцах. Поляки
рассказывали, что они тогда выдумывали разные выходки, чтоб
напугать татар, которых считали глуповатыми; так, например, чтоб неприятель думал об изобилии у них огнестрельного оружия, они кидали ночью на неприятеля бочонки, обмазанные смолою, воображая, что татары примут их за бомбы, или, снявши в
деревнях с хат трубы, укрепляли на колесах, ставили на валах
своих окопов и стреляли из ружей, вложивши ружья в эти трубы: татарам показывалось, что на них палят из пушек и осыпают их
картечью. Попавшиеся в плен польские слуги говорили татарам, что к польскому войску, стоящему в Подгайцах, на соединение
идет от Львова польный гетман князь Вишневецкий с двадцатью
тысячами незаморенного войска, а затем ждут еще и короля, который с большою силою уже переправился через Вислу.
Такие уловки не слишком много принесли пользы полякам, но делу в их пользу дало новый оборот событие, начатое и
совершившееся никак не по их замыслу.
Замысел Дорошенка отдать Малороссию в протекцию Турции
с тем, чтобы с помощью турок и татар “отделаться от ненавистного
Андруеовского договора, не мог разделяться с сочувствием всеми
козаками ни в Украине, ни в Запорожье. Козаки слишком долго
и слишком кроваво боролись с мусульманами,’ не говоря уже о
103
том, что вообще продолжительная дружба христиан с
поклонниками Магомета была делом невозможным в тот век где бы то ни
было. Славный запорожский богатырь Серко, непримиримейший
враг Крыма, сообразивши, что по выходе орды с ханом в Польшу
Крым на время опустеет, поспешил в Сечу и начал собирать
братчиков. Недавно еще Серко поссорился с запорожцами; но
легко было с запорожцами поссориться, легко было и помириться.
Прежняя размолвка была уже забыта. По голосу славного Серка
тотчас набралось запорожцев несколько тысяч. Серко говорил им’
так: <Вот теперь, братцы, настало время расправиться с татарами, помститься над нашими недругами и вывести из бусурманской
неволи наших крещеных братии. Бусурманы ушли к Дорошенко
воевать против ляхов, дворы их остались почти пустыми; в Крыму
не ждут нас. Много у них всякого добра, награбленного у нашего
же народа; все перейдет в наши руки; много возьмем добычи, и
поровну разделимся, и славы-лыцарства добудем великого! Я
ляхов -недруг; ляхи - паны, они утесняли вольность нашу, угнетали
народ наш православный; но и татары нам тоже не друзья, а
еще горшие враги. Ляхи нашу худобу поедают, а татары кровь
нашу пьют. Посмотрите, орда опустошила домовки наши, детьми
и женами нашими наполнили татары свои улусы, а сколько они
людей нашего козацкого народа в неволю запродали на галеры и
сколько их перебили! С бусурманами нам достойно воевать; сам
Бог велит напасть на противников и отмстить за унижение имени
Иисуса Христа, за сожженные церкви, за поругание святыни.
Идемте, братцы, я вам перед вести буду!>
Запорожье поголовно потянулось к Перекопу с своим кошевым, которым был, после низложенного Васютенка, Иван Рог. Городок
Перекоп взяли козаки, сожгли потом и, открывши себе вход в
середину полуострова, разделились на две половины: с одною был
кошевой Рог, с другою - Серко. По известиям пленных татар, в
обеих полрвинах было более двух тысяч, а поляки говорили, будто
Серко поднял тогда на войну до двадцати тысяч козачества.
Кошевой Рог с сечевиками взял местечко Арбаутук; запорожцы без
милосердия истребили в нем всех жителей, рассыпались по селам
и то же делали везде; имущества забирались, дворы пылали, всех
рубили, не было спуска ни женщинам, ни детям. Серко с другою
половиною бросился к Кафе и напал на улус Ширинбея; то был
могучий владетель в Крыму, вассал хана; козаки все сожгли, всех
истребили, стада и табуны уводили и взяли в плен живьем Ши-
ринбеева семилетнего сына с его мамкою.
По всему Крыму поднялся страшный переполох; татары
покидали свои жилища и спешили в горы. Сам хан, находившийся
тогда в своей столице в Бахчисарае, убежал на берег моря, сел
на судно и укрылся на азиатском берегу с своим двором, женами
104
и наложницами, а весь свой юрт оставил на произвол судьбы.