— О, это Ксиутекутли, бог огня индейцев майя. Один из древнейших богов Нового Света.
Взгляд его широко расставленных поразительно голубых глаз, чем-то напоминающий совиный, выражал неподдельный интерес. Очки для чтения с узенькими стеклами болтались на цепочке, надетой на шею. Он продолжил свою неожиданную лекцию:
— Этот парень был властелином в давние времена. Празднества в его честь становились особенно значительными на пике пятидесятидвухлетнего цикла. В эту ночь майя должны были гасить огни во всем городе, и он становился темным и холодным. Затем верховный жрец зажигал новый огонь. — Брови старика поднялись вверх, тонкие губы искривились в саркастической улыбке. — Этот особый огонь разжигался на груди пленников. Жертву привязывали к алтарю, и пламя, разгораясь, пожирало ее еще бьющееся сердце. Майя верили, что эта церемония заставляет время двигаться вперед.
— Конечно, — сказала Скалли. Человек протянул руку:
— Вы, должно быть, агенты ФБР. А я — Владимир Рубикон. Извините, я немного запоздал.
Малдер пожал протянутую руку. Ответное пожатие старого археолога было сильным и крепким, словно он постоянно ворочал каменные блоки.
— Я — специальный агент Фокс Малдер, а это мой партнер Дана Скалли.
Пока Скалли пожимала руку старика, Малдер внимательно изучал его внешность. Владимир Рубикон носил бородку-эспаньолку, подчеркивающую узкий подбородок. Лицо обрамляли спутанные пряди пегих желтовато-коричневых волос. Намокнув, они выглядели так, словно их облили кофе.
— Благодарю за то, что встретились со мной. — Ученый нервничал, видимо, не зная, как подойти к волнующему его вопросу. — Если вы поможете найти мою дочь Кассандру и вернуть ее, я навсегда останусь вашим должником.
— Постараемся сделать все возможное, мистер Рубикон, — сказала Скалли.
Рубикон выглядел усталым и печальным. Как будто избегая разговора, который его страшил, он повел рукой, обводя зал:
— Днем я помогаю музею, так как мои обязанности на курсе в этом семестре не слишком обременительны. На самом деле у меня не так уж много свободного времени, но очень хочется пробудить у новых студентов интерес к археологии. Это единственное средство, которым мы, старые землекопы, можем поддержать нашу профессию.
Старик заставил себя улыбнуться, и у Малдеpa возникло ощущение, что это его привычная шутка.
— Нам нужно получить как можно больше информации о вашей дочери, доктор Рубикон, — сказал Малдер. — Можете нам рассказать, что именно она открыла в Кситаклане, что конкретно искала?
— Да, конечно. Гм, посмотрим… — Глаза Рубикона снова широко раскрылись. — Кситаклан — это величественный город, судя по фотографиям, которые прислала Кассандра. Десятки находок доколумбового периода. Хотел бы я там побывать.
— Если это место оказалось столь важным, доктор Рубикон, почему туда направили такую маленькую экспедицию? — спросила Скалли. — Экспедиция от Университета в Сан-Диего вряд ли может быть хорошо оснащенной и щедро финансируемой.
Рубикон вздохнул:
— Агент Скалли, вы переоцениваете место, занимаемое университетами в раскрытии тайн прошлого. Вероятно, вам будет интересно узнать, что на Юкатане, в Гватемале и Гондурасе есть тысяча важных районов, до сих пор не подвергавшихся раскопкам. Эта область земли является центром культуры майя, где были построены самые величественные в Новом Свете города. Юкатан можно считать Древней Грецией, только едва исследованной. В Греции земля эксплуатировалась в течение тысячелетий, материалы давно изучены. В Центральной Америке, напротив, повсеместно царят джунгли. Непроходимые влажные леса покрывают развалины старых городов, словно попоной, скрывая их от человека.
Малдер кашлянул:
— Доктор Рубикон, как я понимаю, у индейцев в этих местах существуют странные легенды и поверья, связанные со старыми заброшенными городами. Я слышал о проклятиях майя и о предупреждении людям. Как вы думаете, могла ваша дочь найти что-нибудь… необычное? Что-то, что ввергло ее в беду? Вам известно о многочисленных случаях исчезновения людей на Юкатане именно в этих районах?
Скалли незаметно вздохнула и решила воздержаться от замечаний, но Малдер смотрел на профессора с напряженным интересом.
Владимир Рубикон задорно выставил вперед бородку:
— Я в курсе этих событий, и меня, естественно, тревожит, что мою Кассандру может постигнуть такая ужасная участь. Я видел много удивительного в этом мире, агент Малдер, но более склонен предположить, что Кассандра пошла на конфликт с бандой, занимающейся похищением и продажей древних изделий на черном рынке. Поскольку моя дочь и ее партия занимались раскопками в нетронутой до этого археологами местности, думаю, это должно было, словно паразитов, привлечь темных дельцов. — Он почесал бородку и взглянул на Малдера с видом победителя. — Я больше боюсь людей с оружием, чем мифов.
Неподалеку от диорамы с конкистадорами один из школьников, нажав кнопку пожарной тревоги, распахнул дверь с табличкой «Выход в случае пожара». Учительница поспешно потащила сопротивлявшегося мальчишку прочь, но сирена уже взвыла на весь музей. Остальные дети, как цыплята, испуганно столпились вокруг учительницы. Ворвался дежурный охранник.
— Иногда мне кажется, что старому археологу было бы спокойнее снова работать в поле, — сказал Владимир Рубикон, поигрывая висящими на шее очками. Он неловко улыбнулся сначала Скалли, потом Малдеру. — Итак, когда мы выезжаем? Когда прибудем в Кситаклан? Мне не терпится отыскать дочь.
— Мы? — спросила Скалли. Малдер положил руку ей на плечо:
— Я уже все выяснил, Скалли. Он прекрасно знает эту географическую местность и является экспертом в области, в которой работала его дочь. Он знает руины майя так же хорошо, как любой гид, какого только мы сможем найти.
— У меня есть средства, и я оплачу свою поездку. — Ярко-голубые глаза Рубикона выражали отчаяние. — Вы можете себе представить, что я чувствую с тех пор, как Кассандра исчезла… не зная, жива ли она и где находится?
Малдер и Скалли переглянулись. Неожиданно до Даны дошло, почему ее партнер так сочувствует старику в его поисках пропавшей дочери. Много лет назад Малдер тоже потерял очень близкого человека…
— Да, — произнес Малдер, судорожно сглотнув. — Вы можете мне не верить, но я очень хорошо понимаю, что вам приходится переживать.
Владимир Рубикон любезно предложил занять место между Малдером и Скалли, несколько раз нервно повторив, что это его нисколько не обеспокоит и совсем не стеснит. Будучи весьма долговязым, он тем не менее как-то очень ловко поместился в узком кресле. Малдер подумал, что за свою долгую карьеру археологу приходилось постоянно приспосабливаться к непростым условиям работы в поле: протискиваться ползком сквозь какие-нибудь узкие щели, спать в тесных палатках, пережидать дожди под деревьями.
Когда пассажиров пригласили в самолет, Малдер, как обычно, занял место у окна, рассчитывая заметить что-нибудь интересное. Он увидел, как к их специально зафрахтованному самолету подошла большая группа пожилых людей с сединами всех возможных оттенков, в давно вышедших из моды пиджаках и жакетах. Но вопреки ожиданиям никому не доставляя беспокойства, старики безмятежно рассаживались по местам, словно собрались в церкви на службу, и при этом шумели не меньше, чем дети в школьном автобусе. Отовсюду слышалось:
«Привет! Меня зовут…»
Вспоминая о прошлых расследованиях, которые ему пришлось вести вместе с Даной, Малдер перегнулся через соседнее сиденье и обратился к ней:
— Скалли, кажется, мы еще не сталкивались со столь тревожной ситуацией: пенсионеры фрахтуют рейс на Канкун.
Он откинулся на спинку кресла, пристегнул ремень и приготовился к необычному путешествию.