— Нет, — задыхаюсь я.
— Ага. — Он кивает.
— Когда? Как долго? Какие бойцы? И откуда ты знаешь?
— Слишком много вопросов, Голубка. — Он усмехается. — И я знаю, потому что Марсель не единственный, кто лезет в чужие дела. На протяжении многих лет я слышал о том, что он занимается не совсем законными вещами. Бойцовские бои, незаконные букмекерские синдикаты – разные вещи. Но я просто отмахивался от этого, потому что он не просил меня вмешиваться, так что это не мое дело. Но потом он испортил мне жизнь, украл у меня четыре года жизни моей дочери, поэтому я углубился в это дело. Я серьезно покопался. Понимаешь, дело в том, что Марсель имеет склонность выводить из себя многих людей, поэтому не сложно было заставить их говорить. У меня было несколько улик, но ничего серьезного, поэтому я поговорила с Элли…
— Тетя Элли в курсе? — удивленно говорю я.
Он внимательно смотрит на меня.
— Я попросил ее ничего не говорить, пока не пойму, можно ли будет что—то сделать. Я не хотел втягивать тебя в это. Элли — полицейский, она знает людей, поэтому она направила меня в нужную сторону, с кем мне нужно было поговорить, и я передал им все, что знал.
— И?
— За пару часов до драки мне позвонил детектив, который занимался этим делом. Он сказал мне, что против Марселя будут выдвинуты официальные обвинения — не только в организации боев и незаконных ставках, но и в отмывании денег.
— Ни хрена себе, — вздохнула я.
— Ага. И, если его признают виновным, ему грозит до двадцати лет тюрьмы.
— Ну, черт, — говорю я. — Напомни мне никогда не злить тебя.
Зевс смеется, прежде чем вцепиться пальцами в петли моего ремня и притянуть ближе. Затем выражение его лица становится серьезным.
— Тебе больше никогда не придется беспокоиться о том, что я причиню тебе боль, Голубка. Клянусь, я больше никогда не совершу с тобой такой ошибки.
— Я знаю, — говорю ему, и это действительно так.
Он нежно проводит своими губами по моим, заставляя меня вздохнуть от счастья.
— Итак, ты собиралась мне что—то сказать, пока нас не прервали, — говорит он, отрываясь от моих губ.
— О, да. — Я делаю небольшую паузу, собираясь с мужеством, которое собрала в себе ранее, перед тем как вошел Марсель.
— Ну... — я нервно облизываю губы. — Я подумала, что мы с Джиджи могли бы переехать к тебе в дом.
— Правда? — его глаза загораются.
— Правда.
— Когда?
— Ну... мне нужно поговорить с тетей Элль, дать ей время свыкнуться с этой мыслью. Я не хочу просто взять и бросить ее после всего, что она сделала для меня и Джиджи. Но это точно должно произойти в течение девяти месяцев, так как у нее нет дополнительной спальни.
— Девять месяцев? — Он нахмурился. — Я думал скорее о девяти днях.
Серьезно?
Я смотрю на него, и он определенно не понимает.
— Тебя ударили сильнее, чем я сначала подумала?
— Ха—ха, смешно. Но почему девять месяцев? И какое отношение имеет отсутствие у Элль еще одной спальни к ... ох.
Динь, динь, динь, и до него дошло.
Он смотрит на меня, и мое сердце замирает в груди.
Я знаю, что Зевс сказал, что хочет еще детей от меня, но это было, когда он пытался вернуть меня. С тех пор мы не говорили об этом. И мы не очень долго были вместе.
Его взгляд опускается к моему животу. Затем снова на мое лицо.
— Ты беременна? — шепчет он.
— Ага. — Я киваю, нервно пожевывая губу.
— Ребенком?
— Надеюсь, что да, потому что мне не очень нравится идея рожать слоненка.
— истеричка.
— Знаю.
— Ты действительно беременна, Голубка?
— Я действительно беременна, Зевс.
Его взгляд прикован ко мне, но я не знаю, о чем он думает и счастлив ли он, поэтому я чувствую необходимость сказать ему:
— Я принимала таблетки. Я не пропустила ни одной. То же самое было, когда я забеременела Джиджи. Я не знаю, как это произошло. Как это продолжает происходить.
— Мне все равно, как это произошло. Только то, что это произошло.
— Ты счастлив этому?
— Голубка, я в экстазе.
Он берет мое лицо в свои руки и целует меня.
— У нас будет ребенок, — бормочет он, прижимаясь лбом к моему.
— У нас будет ребенок, — подтверждаю я эхом.
— И у меня суперсперма.
Смех бурлит в моем горле и вырывается из меня, облегчение и счастье наполняют мою грудь.