— Финли, верно?
Почему этот грубый голос внезапно стал ощущаться, как чувственные поцелуи на разгорячённой коже? Я ненавидела то, что мне нравилось это. Ненавидела, что внезапно я жаждала его поцелуев между бёдер. Его пальцев, врывающихся в мою влажность.
— К чёрту богиню, я теряю проклятый рассудок, — пробормотала я, пытаясь взять себя в руки. Я потёрла тыльной стороной ладони лоб. Казалось, словно его магия пыталась раскрутить меня, ниточка за ниточкой. Почему это ощущалось так чертовски хорошо?
— Ты хочешь, чтобы над тобой доминировали, Финли? Твой зверь точно хочет.
— Ч… чего?
Я прижала ладонь к груди, чувствуя силу, которая билась о рёбра, как будто там, в самом деле, было существо, пытающееся вырваться наружу. Огонь продолжал течь по венам, пульсируя в конечностях. Я пьянела от этого ощущения. Отчаянно жаждала позволить засранцу-альфе толкнуть меня в грязь и засунуть свой хрен прямо в мою жаждущую сердцевину.
— Достаточно!
Его командный тон подействовал как ушат холодной воды.
Я моргнула и осознала, что уронила клинок и стою на коленях перед ним. Его грудь тяжело опадает, как и моя, его огромный член, полностью эрегированный, между нами. Я даже не прикоснулась к нему, но абсолютно ясно, что собиралась сделать именно то, о чём думала. Потребовать, чтобы он дал мне то, чего я так жаждала.
Ужасно то, что я понятия не имела, когда начала двигаться или как оказалась в такой позе. Ничего из этого я не заметила. Всё произошло так, будто кто-то взял контроль над моим телом. Контроль надо мной. Но в то же время я отчётливо помню, как думала обо всех тех грязных словах. Помню, как хотела воплотить их в реальность. Помню ощущение чудесной боли внутри при этих грязных, восхитительных мыслях.
О нет, опять?
Не раздумывая, я ударила его по лицу. Потом подумала:
«О, чёрт, что я только что сделала?»
Прежде, чем я успела отступить или убежать, или рассмеяться, как маньяк, он хватает меня за запястье.
— Я оставлю это безнаказанным в этот раз, — сказал он голосом из кошмаров. — Я частично ответственен — не контролировал зверя так, как должен. Но только сейчас. Попробуешь ещё раз, и я сломаю тебя.
— Что ты за отвратительное существо? — спросила я. — Какой-то вид инкуба или что? Ты магическим образом заставляешь девушек отдаваться тебе?
— Я не демон, принцесса, в этом могу заверить.
Прозвище произнесено снисходительно, как и его выражение.
— Ты даже не подозреваешь, что сокрыто внутри тебя? — спросил он.
Я прищурилась на него, и впервые не придумала остроумную реплику в ответ. Ублюдок вывел меня из игры. Он отпустил меня и толкнул назад, используя лишь часть силы.
— Зверь внутри тебя заведёт тебя в неприятности, — произнёс он. — Тебе нужно контролировать его.
— Что… О чём ты говоришь?
Он хохотнул, потряс головой и затем взглянул на небо.
— Чертовски типично.
Прозвучало так, будто он говорил сам с собой. Или, может, позаимствовал мою невидимую аудиторию в этот момент. Он размял плечи и выпрямился.
— Ты не раз крала бессмертницу с этих земель. Почему?
— Нет, я не делала этого.
Только идиот сознался бы без доказательств.
— Почему? — прорычал он.
Страх пронзил меня, но я не доставлю удовольствие этому парню увидеть его. Это растение явно очень важно. Дело не только в воровстве, — а в том, что украли у него. Это личное оскорбление, и я не хотела подставлять свою деревню. Мои секреты умрут со мной.
— Многие люди приходят в этот лес, в надежде убежать от загнивающего королевства, — сказал он. — Другие надеются убить меня или же заключить сделку с королём демонов. Но ты и некоторые твои соплеменники крадут бессмертницу. Только твоя деревня проявляет интерес к ней. Почему?
— Предполагаю, другие делают это, потому что их сады слишком маленькие, и у них недостаточно места, чтобы выращивать растения, которые нужны.
Он шагнул ближе, излучая гнев.
— Ты обязательно должна всё усложнять?
— Должна ли я сделать свою казнь сложной? Да, вроде того. Этого события я не очень то и жду.
Он впился в меня взглядом так, что мои внутренности превратились в соус.
— Ты пытаешься сражаться в битве, которую не выиграешь.
— Жизнь — это сражение, которое мы не можем выиграть. Возникает вопрос: хотим ли мы уйти мирно или будем сражаться до последнего вздоха? Я выбираю бороться.
Вес на груди — почти как настоящий — заурчал. Я почувствовала его одобрение.