Но ослушаться было нельзя.
Мирэд сделал шаг к подножию трона, сумеречно-багрового, почти сливающегося с царящим в зале полумраком, и покорно преклонил колени. Райменн без всякого выражения на благородном породистом лице коснулся его лба холодными пальцами.
Мирэд шёл к назначенному месту встречи тёмным переулком — ни к чему было показываться на глаза людям. Хоть между Карой и людской Арсой и был заключён бессрочный мирный договор, появление Забирающего в столице, да ещё и ночью, выглядело бы очень странно. Впрочем, с рассветом он уже должен будет покинуть город. Нельзя было задерживаться дольше необходимого.
Напали из-за угла, стремительно и неожиданно, когда Мирэд уже почти добрался до места назначения. Это были обычные душегубы, которых так много в небольших городах, но которых не ожидаешь встретить в тщательно охраняемой столице. Хотя не так уж и тщательно, как оказалось — ведь что Забирающий Сталь Мирэд, что разбойники смогли сюда проникнуть. И если бы не расслабленность из-за ложного чувства безопасности, если бы не обманчивая тишина городской ночи, Мирэд бы отбился без потерь. Он не должен был терять бдительность.
Но потерял. Кинжал просвистел у самой его шеи, на которой привычно лежала Аин-Зара, и едва ли не пробил её насквозь. Запахло змеиной кровью, что-то горячее потекло по его шее — кровь вперемешку с расплавленным в последний момент металлом уже бесполезного вражеского оружия. Мирэд рассвирепел, зашипел от ярости и боли и бросился в атаку, выхватывая Серый Меч из воздуха с невиданной доселе быстротой. В голове всё шло кругом от дикой змеиной боли и отчаяния, злости на беспечного себя и разбойников, посмевших напасть и ранить. Перед глазами стояла кровавая пелена, по коже тёк расплавленный металл, Аин-Зара дёргалась на шее, извиваясь в конвульсиях и едва ли не падая, затапливая его сознание темнотой, которая пронзалась только яркими вспышками боли. Вспышки становились все слабее и реже, змея умирала, и, казалось, умирал и сам Мирэд.
В себя его привела оплеуха. Обидный удар по лицу словно вырвал его из кровавой ярости. Перед собой он увидел Чара, колко и зло смотрящего на него.
— Что ты тут устроил, мальчишка? Как прикажешь понимать это побоище?
Мирэд оглядел переулок и вздрогнул: действительно, побоище. Это единственное слово, которое могло бы описать произошедшее. Залитая кровью мостовая и три неудачливых разбойника, поломанными куклами валяющиеся под его ногами. Аин-Зара в голове снова протяжно завыла, и Мирэд заставил себя оторваться от ужасающего зрелища. К горлу подкатил ком.
— Чар, ты… можешь мне помочь? Аин-Зару задело кинжалом… — перед глазами потемнело, и Мирэд рухнул куда-то вперёд. В голове набатом отзывались предсмертные хрипы Аин-Зары и собственный вой, всё тело горело, мир вокруг кружился всё быстрее, пока Мирэд, наконец, не потерял сознание.
Очнулся он перед рассветом в чьей-то постели. Аин-Зара с перебинтованным телом лежала на его груди. От неё исходили лишь волны слабости и умиротворения. В голове было пусто. Мирэд повернул голову: Чара в комнате не было, зато на стуле у постели обнаружилась задремавшая девушка. Она походила на арских представителей магов воздуха — белокурая, светлокожая и тонкокостная, она была будто соткана из света. Мирэд поднял руку и неловко дёрнул её за рукав.
— Госпожа, проснитесь.
Девушка дёрнулась, распахнула ожидаемо светло-голубые, почти прозрачные глаза и вскочила.
— Ты уже очнулся? Я — Вэйе, — она протянула ему левую руку, на запястье которой проступила метка тёмных. Под ладонью Госпожи Смерти действительно было написано «Вэйе» — на драконьем это значило «Музыка», как вспомнилось Мирэду. Чуть ниже, второй строкой, значилось и настоящее имя — Милантэ а’Кроу.
Он осторожно пожал её ладонь, так, что бы и она смогла рассмотреть оба его имени.
— Не позовёшь ли Чара?
— Я уже здесь, — Чар появился в комнате почти моментально, вновь скользнул по Мирэду едким взглядом и отточенным движением поправил каштановые волосы, — я устранил последствия твоего поступка и даже не буду спрашивать, как ты смог нарваться на разбойников. Отчитывать тоже не буду, я тебе не отец и не нянька. Я думаю, ты уже и так достаточно наказан за свою поразительную неосмотрительность. Твоя змея теперь будет долго восстанавливаться и много спать, а также на некоторое время перестанет быть особо полезной в сражениях. Соответственно, часть своей силы ты временно потеряешь. И если бы у меня была такая возможность, я бы нашёл другого посыльного, но сейчас у меня нет иного варианта.
Слова Чара жалили, как целый рой ядовитых троярских пчёл, но Мирэд не позволил себе показывать эмоции. Ни к чему унижаться ещё больше.
— Вэйе, будь добра, сними со змеи бинты. Её кожа уже регенерировала.
Девушка осторожно взяла Аин-Зару в руки и начала разматывать пропитанные каким-то пряно пахнущим отваром лоскуты. На Мирэда она смотрела с жалостью.
— Чар, зачем ты так с ним суров? Он же ещё совсем…
— Совсем что? Мальчик? Он тёмный, Вэйе. Он воин и должен быть осмотрительнее… И если бы эта неосмотрительность была самым большим его проступком! Он подставил под угрозу весь Совет! Я едва успел замести все следы до появления стражи. А если бы район был жилым, если бы кто-то из горожан увидел Забирающего в центре Варасы? Забирающего, размазывающего по мостовой людей! Не важно уже было бы, разбойники они или нет, это был бы политический скандал!.. Этот случай послужит ему уроком, я надеюсь, — прошипел Чар, извлекая письмо из внутреннего кармана камзола.
— Но…
— Никаких «но». Ты ещё слишком многого не понимаешь, к моему сожалению. Иногда мне кажется, что я не должен был приводить тебя к Госпоже.
Девушка поджала губы. В её глазах блеснули слёзы, хотя, конечно, Мирэду могло и показаться. Оно отдала ему слабо шевельнувшуюся Аин-Зару и стремительно вышла из комнаты. Чар снисходительно фыркнул и бросил Забирающему его одежду, выстиранную и сложенную аккуратной стопкой.
— Одевайся и выезжай. Скоро взойдёт Солнце Дня и тебе будет сложнее выбраться из Варасы, — он подошёл к двери, но у самого порога остановился и бросил ехидное: — Ожог на твоей шее я залечил, но небольшой след останется. Так, лёгкое покраснение, ничего особо страшного. Моя магия не всесильна.
Мирэда вышвырнуло из воспоминаний. Он покачнулся, но удержал равновесие и поднялся. Теперь ему казалось, что и Тёмный Король смотрел на него с презрением.
— Отправляйся в гостевые комнаты, можешь отдохнуть до утра. После тебе нужно будет отправиться на Миро(3), в земли руссов, в качестве одного из охранников в отряде Зенора. Подробнее тебе расскажет обо всём именно он, — Тамерзар махнул рукой, его змея зашипела. — Свободен.
Мирэд снова поклонился и поспешил покинуть Сумеречный Зал. Его пошатывало, но он не мог позволить себе упасть.
Уже у самой двери его нагнал негромкий, но чётко слышимый в тишине помещения, голос Райменна:
— И в следующий раз будь осмотрительнее, мальчик, — его слова хлестнули, словно кнут. Король выбрал самое унизительное слово. Не «тёмный», не «к’Сазарен», а «мальчик». Словно Мирэд какой-то нашкодивший щенок. Но, с точки зрения Короля и Советника, он и был им — опозорившимся мальчишкой, что чуть не погиб в ночном переулке. Он теперь не благонадёжен, и они десять раз подумают, прежде чем доверить ему что-то серьёзное.
Тамерзар наверняка уже жалеет о том, что сказал ему о следующем совместном задании с Лэйер.
Мирэд стерпел, хотя очень хотелось по-детски разреветься от безысходности и несправедливости или хотя бы разбить что-нибудь об стену. Ведь… всё не так уж и плохо, если уж его отправили на другое задание, не так ли? Да ещё и со знакомым ему Зенором.