Расцвет «ученой литературы» в Кастилии относится ко второй половине XIII и к XIV в. На это время падает творческая деятельность таких выдающихся художников слова, как король Альфонс X Мудрый (1212—1284), инфант Хуан Мануэль (1282—1348), автор «Книги благой любви» Хуан Руис, а позднее, уже во второй половине XIV в., Перо Лопес де Айала (1332-1407).
Король Кастилии и Леона Альфонс X был человеком чрезвычайно образованным и сгруппировал вокруг себя большое число ученых, как христиан, так и арабов и евреев. Под его руководством и при непосредственном его участии было создано большое число ученых трудов, оставивших заметный след в истории европейской культуры. Так, например, в 1263—1265 гг. была завершена книга «Семь частей», первый в европейской литературе всеобъемлющий свод законов, изложенных не по-латыни, а на национальном языке, и, что не менее важно, в ней представлена широчайшая панорама жизни испанского общества XIII в., обычаев, привычек, образа мыслей, особенностей быта людей того времени. Еще более значительную роль сыграли исторические труды Альфонса и его сотрудников, особенно всемирно известная «Всеобщая хроника Испании», в которой не только излагались факты прошлого, но и ощущалось стремление художественно осмыслить историю. «Семь частей» и «Всеобщая хроника Испании» положили начало испанской прозе, обогатив кастильский литературный язык и придав ему необычайную гибкость и пластичность. Важное место среди литературного наследия Альфонса X занимают поэтические произведения, в частности «Песнопения во славу Девы Марии», хотя они и были написаны не по-кастильски, а на галисийско-португальском языке.
Племянник Альфонса X, один из знатнейших сеньоров Кастилии, инфант Хуан Мануэль создал много морально-дидактических трудов, которые дают как бы своеобразный свод знаний, житейской мудрости и нравственных норм его времени. Но важнейшее произведение Хуана Мануэля — это «Книга примеров графа Луканора и Патронио», более широко известная под названием «Граф Луканор» (1335), в которой, опираясь на опыт восточных апологов и религиозных притч, писатель разрабатывает жанр новеллы. До того считавшаяся жанром «простонародным» и «низким», под пером Хуана Мануэля новелла поднимается до уровня большого искусства и насыщается новым светским и гуманистическим содержанием.
Почти одновременно с «Графом Луканором» возникает и «Книга благой любви», которая ныне впервые полностью появляется в переводе на русский язык.
«Книга благой любви» написана от первого лица и повествует о любовных приключениях веселого клирика, который называет себя Хуаном Руисом, архипресвитером (старшим священником) из Иты. Долгое время исследователи не сомневались, что именно Хуан Руис и является автором этого произведения. Если и возникали споры, то лишь относительно того, в какой мере все, о чем повествует книга, соответствует реальной биографии автора. Так, один из ранних, но весьма авторитетных историков испанской литературы американец Джордж Тикнор (1791—1871) писал о «Книге благой любви»: «Она состоит из ряда рассказов, заключающих в себе черты из жизни самого автора, переплетающихся с вымыслами и аллегориями, которые, впрочем, служат не более как покровом для действительных фактов...».[269] Хосе Амадор де лос Риос (1818—1878) в еще более обстоятельной и тщательно фундированной семитомной «Критической истории испанской литературы» (1861—1865), уже не полностью отождествляя автора и героя книги, тем не менее не сомневается, что написал книгу именно архипресвитер Итский.[270] Марселино Менендес-и-Пелайо (1856—1912) в этом отношении идет даже дальше своих предшественников, практически почти полностью отождествляя героя книги с ее автором. Для него создатель «Книги благой любви» — «распутный клирик, завсегдатай кабачков», «клирик-хуглар, нечто вроде голиарда, школяр-полуночник, неутомимый игрок на разных музыкальных инструментах», чья жизнь «бесчестна и противоречит религиозным канонам». Отсюда и вывод: «В своей основе повествование правдиво... Его стихи — это воспоминания, вольно и поэтично аранжированные»; «Книга благой любви» — это «плутовской роман в автобиографической форме, герой которого — сам автор».[271] Можно было бы продолжить число подобных суждений: вплоть до последних десятилетий большинство исследователей, хотя и не отождествляло автора и героя столь безоговорочно, как это делал Менендес-и-Пелайо, все же не сомневалось в том, что автор книги — клирик из Иты.
269
Цит. по русскому переводу кн.:
270
271