Цитаты из «Книги благой любви» встречаются дважды — в 4-й главе 1-й части и в 8-й главе 3-й части — в книге «Бич, или Осуждение мирской любви» (1438) Альфонсо Мартинеса де Толедо, испытавшего несомненное влияние архипресвитера Итского.
В 1898 г. Рамон Менендес Пидаль обнаружил в одном из списков XV в. «Всеобщей хроники» сделанную на обороте текста более позднюю хугларскую запись с отрывком «Книги благой любви». Небольшой по объему фрагмент (всего 4 строфы) представляет тем не менее большой интерес и как свидетельство популярности книги Хуана Руиса в демократической среде, и своими разночтениями с известными нам текстами.[283]
Среди заметок испанского гуманиста XVI в. Альваро Гомеса де Кастро были обнаружены 30 строк, извлеченные из Толедского манускрипта; семь из них не фигурировали ни в каких известных списках.[284] Известно также, что ренессансный историограф XVI в. Гонсало Арготе де Молина обладал рукописью «Кансьонеро архипресвитера времен Альфонса XI», но рукопись эта до сих пор не разыскана.[285]
Давно стало ясно, что истинный облик книги Хуана Руиса может быть восстановлен лишь на основе сопоставительного анализа всех дошедших до нас текстов «Книги благой любви». Однако вплоть до нашего столетия издатели этим требованием пренебрегали. Томас Антонио Санчес, впервые опубликовавший произведение Хуана Руиса под названием «Стихи»,[286] знал, правда, о существовании всех трех основных списков, но воспользовался лишь имевшимся в его распоряжении манускриптом Гайосо, к тому же совершенно произвольно исключив из него несколько важных эпизодов, показавшихся ему «безнравственными». Узнав об этом еще до выхода в свет книги, известный испанский просветитель Гаспар Мельчор де Ховельянос предложил Испанской академии разрешить публикацию книги Хуана Руиса полностью. Академия согласилась с этим мнением. Тем не менее Санчес сохранил в своем издании многочисленные купюры.[287] С этими же купюрами выпустил книгу Хуана Руиса Эухенио де Очоа полвека спустя.[288]
Желая восполнить пробелы этих изданий, X. Амадор де лос Риос в четвертом томе своей «Критической истории испанской литературы» не только дает обширный этюд о Хуане Руисе, но в приложении публикует опущенные Т. А. Санчесом 60 строф. Независимо от Амадора де лос Риоса и почти одновременно (в 1864 г.) этот полный текст манускрипта Гайосо Флоренсио Ханер включает в 57-й том знаменитой «Библиотеки испанских авторов».
Только в 1901 г. французский ученый Жан Дюкамен публикует все три основных списка «Книги благой любви».[289] С этого момента начинается серьезное научное издание текста книги, а также его основательное изучение. Так, в 1913 г. Хулио Сехадор-и-Фраука выпускает с обширным предисловием и комментарием двухтомное издание книги, в основу которого положен все тот же манускрипт Гайосо, но включены и дополняющие его фрагменты из Саламанкского манускрипта.[290] Долгое время ученые ориентировались преимущественно на это издание, неоднократно перепечатывавшееся, хотя довольно скоро выяснилось, что в нем немало ошибок, субъективных и сомнительных толкований. Лишь в 1960-е гг. появились почти одновременно три «критических издания» текста «Книги благой любви».[291] Эти издания несомненно продвинули вперед текстологические исследования творения Хуана Руиса, но все же выполнить поставленную перед собой задачу — дать в подлинном смысле слова критическую, т. е. тщательно выверенную, освобожденную от разного рода субъективных толкований публикацию текста, свод различных имеющихся его версий — не удалось в полной мере ни в одном из них; подобное издание — все еще дело будущего.
Ждет своего однозначного решения и вопрос о соотношении между собой различных списков «Книги благой любви».
В рецензии на издание Ж. Дюкамена[292] авторитетнейший испанский ученый Рамон Менендес Пидаль, казалось бы, неопровержимо доказал, что манускрипты Гайосо и Толедский, с одной стороны, и Саламанкский — с другой, представляют собой две авторские редакции текста: раннюю, завершенную в 1330 г., и окончательную, датируемую 1343 г.[293] В 1964 г., однако, эта давно утвердившаяся точка зрения была подвергнута сомнению. Итальянский публикатор «критического издания» текста Д. Кьярини в обширном предисловии изложил убедительные доводы в пользу того, что все три дошедших до нас списка восходят в конечном счете к общему авторскому архетипу, и на этом основании отверг гипотезу о двух редакциях текста. Идею архетипа ныне принимает большинство специалистов. Гораздо менее единодушны они, когда речь заходит о редакциях. Многим показались мало убедительными хитроумные доказательства Кьярини того, что дата «1230 г.», имеющаяся в манускрипте Гайосо, появилась лишь в результате ошибки копииста. Немало исследователей, в их числе Ж. Короминас, выпустивший свое собственное критическое издание «Книги благой любви», сохраняет приверженность гипотезе Менендеса Пидаля о двух последовательных редакциях текста. Нам представляется также, что между архетипом и дошедшими до нас списками существовало несколько промежуточных звеньев, в том числе не исключены и различные авторские редакции.[294]
283
См.:
284
См.:
285
См.:
286
Т. А. Санчес в прологе к своему изданию сообщает, что известный библиофил Габриэль де Санча будто бы видел в Лондоне в 1786 г. более раннее издание произведений Хуана Руиса, однако никаких подтверждений этого сообщения до сих пор нет.
287
Впервые «Книга благой любви» опубликована в кн.:
289
290
291
См.:
293
См.:
294
Обзор полемики, развернувшейся вокруг проблемы архетипа и редакций «Книги благой любви», см.: