Книгу Хуана Руиса можно назвать романом в стихах, но в отличие от предшествующих образцов романа средневековья 1728 строф (около 7 тысяч стихов) этой книги содержат не повествование о подвигах рыцарей и королей, как в куртуазных повестях и романах, не аллегорическую картину борьбы противоборствующих страстей, как в «Романе о Розе», не сатирический животный эпос, как в «Романе о лисе», но рассказ о приключениях веселого и жизнелюбивого клирика; и действие книги протекает не в вымышленных и фантастических странах, не в легендарную эпоху короля Артура или Александра Македонского, а в современной автору Испании.
Произведение Хуана Руиса настолько сложно по своей структуре, что долгое время его истолкователи рассматривали книгу как сборник малосвязанных между собой разножанровых сочинений. А так как в дошедших до нас стихах книга не имеет заглавия, то первые ее издания выходили под названиями «Стихи» и «Книга песен». Только в конце прошлого столетия на основе тщательного анализа текста книги Р. Менендес Пидаль доказал, что, согласно авторскому замыслу, произведение архипресвитера должно называться «Книгой благой любви».[295] С тех пор это название прочно утвердилось и в издательской практике, и в науке.
Но и сам Менендес Пидаль, и многие другие исследователи, ссылаясь на работы Менендеса-и-Пелайо, продолжали отрицать тематическое и художественное единство произведения Хуана Руиса.[296] Только М. Р. Лида де Малькьель, а затем Ф. Рико доказали, что содержащаяся в трудах Менендеса-и-Пелайо классификация основных структурных элементов «Книги благой любви» вовсе не означала отрицания внутреннего единства книги;[297] они несколько уточнили эту классификацию, ныне общепринятую, выделив следующие структурные элементы книги:
1)прозаический пролог, близкий к так называемым «ученым проповедям», обращенным к священнослужителям, хотя отчасти и пародирующий их;
2)роман о любовных приключениях героя-повествователя (Менендес-и-Пелайо не очень удачно назвал его «плутовским романом»), написанный в форме автобиографии;
3)собрание «примеров» — рассказов, притч и басен, призванных иллюстрировать идеи книги;
4)несколько сатир;
5)рассуждения дидактико-назидательного характера;
6)цикл лирических стихотворений, как светских, так и религиозных;
7)серия аллегорических эпизодов;
8)переложение овидиевой «Науки любви» и средневековой латинской комедии XII в. «Панфил».
При всей пестроте и неравнозначности элементов, из которых складывается «Книга благой любви», она представляет собой произведение цельное и подчиняющееся единому плану. Только перед читателем предстает не живописное полотно, а мозаичное панно, в котором цельность впечатления лишь подчеркивается тем, что оно составлено из множества разноцветных кусочков.
Основным структурным элементом, как бы скелетом, на котором держатся все остальные составные части книги, является автобиографическая исповедь клирика, повествующего о своих любовных похождениях. Теперь уже, кажется, никто не спорит с тем, что рассказчик, от имени которого ведется повествование, отнюдь не может быть полностью отождествлен с автором, хотя и наделен кое-какими его чертами. Поэтому здесь речь идет, скорее, об автобиографии как о литературном жанре, чем о намерении автора изложить подлинные обстоятельства своей жизни.
Автобиографическая форма повествования в средневековой европейской литературе встречается нередко. Почти все ее образцы, созданные в разное время клириками по-латыни, прямо или косвенно вдохновлялись знаменитой «Исповедью» одного из отцов церкви Августина Блаженного (354—430). Исследователь Хуана Руиса, Андрес Михальски, даже выдвинул версию о том, кто «Книга благой любви» является систематической и последовательной пародией на это почитаемое всеми средневековыми авторами произведение.[298] Его доводы нам кажутся, однако, надуманными и неубедительными. Из подлинных автобиографий на латинском языке гораздо ближе по духу к книге Хуана Руиса «История моих бедствий» французского философа и поэта Пьера Абеляра (1079—1142). Однако и эта книга, и две автобиографические исповеди на национальных языках Европы — «Служение даме» (1255) Ульриха фон Лихтенштейна и знаменитая «Новая жизнь» (1292) Данте — вряд ли могли быть известны клирику из Иты. В поисках источников «автобиографии» Хуана Руиса М. Р. Лида де Малькьель указала на жанр испано-еврейской литературы «макамат» (maqamat), но ей не удалось прояснить пути, по которым испанский поэт мог познакомиться с этим жанром, хотя многие арабские и вообще восточные источники несомненно ему были знакомы. Наконец, Ф. Рико указал в качестве возможного источника «Книги благой любви» различные латинские средневековые сочинения «Овидиева цикла», многие из которых повествуют о любовных приключениях Овидия и излагаются от его имени.[299] Приходится признать, что вопрос о жанровом прототипе «Книги благой любви» еще не получил окончательного решения, и можно лишь утверждать, что круг источников этого произведения достаточно широк и в этом отношении он следует давней средневековой традиции. Но в большинстве случаев источники служат для испанского поэта лишь строительным материалом; архитектура же здания, возведенного из этих материалов, поражает своей оригинальностью.
295
296
См., например:
297
Cm.:
298
См.:
299
См.: