Ордена и медали. Орден Славы за личную доблесть.
Возвращается с войны. Поступает в Международный институт. Затем — на юридический факультет Московского университета.
Красивый, статный мужчина; феноменальный успех у девушек. Уже на моей памяти: бывало, спускаемся вместе на эскалаторе в метро — со всех сторон любопытные женские взгляды, словно на знаменитого тенора. Знал только одного человека, который пользовался таким успехом у прекрасного пола: мой отец в молодости.
1948 год. После пресловутого постановления, за подписью Маленкова, о бдительности, его отца арестовывают (старые связи с Тухачевским). Вадим при аресте отца устраивает скандал. Всюду и везде говорит о бандитизме МГБ.
Через неделю его также арестовывают. Лефортовская тюрьма. Пытки. Мокрый карцер; по щиколотку в воде. От него требуют, чтобы он дал показания на отца. Нет, нет, нет! Отец писал ему впоследствии, перефразируя Лермонтова:
Попадает в лагерь за Уралом, на десять лет. И здесь неожиданный поворот. Встречает священника. Под его влиянием обращается к Христу. Со всей присущей ему склонностью доходить всюду и во всем до крайностей весь погружается в религию. Все ночи напролет в молитве. Целые дни ничего не ест. Строжайший постник. Проповедует религию всем и каждому, начиная от начальника лагеря и надзирателей, кончая блатными. Человек экспансивный, хаотичный, необузданный и в то же время бесконечно русский.
В нем — три черты, которые являются свойством русского человека. Неумолимая последовательность: он всегда или горячий, или холодный, или коммунизм и атеизм, или экзальтированная, экстатическая религиозность. Русская смелость и отвага: никогда ничего не боится, чувство страха ему не свойственно и не знакомо, он, вероятно, не испытал его ни разу в жизни. И русская душевность и доброта: поделится последним, попроси его — отдаст все, что попросят. Хороший друг, преданный товарищ. В то же время вспыльчив, импульсивен, скор на руку.
Но в то время импульсивность его натуры была притушена религиозной стихией, молитвой, всенощными бдениями, строгим постом.
С первых же дней знакомства началась наша дружба, кот эрой в этом году будет уже четверть века. Много пережито вместе, много сделано совместно. Именно мы с ним начали распространение религиозного самиздата.
Совместно написано нами и исследование «Очерки по истории церковной смуты 20–30-х годов», которые сейчас стали известны за границей.
Ему обязан тем, что мои произведения получили известную популярность, а не завалялись среди бумажного хлама в ящиках у владык.
Через некоторое время перегнали нас всех на новый лагпункт — на Гаврилову Поляну. Это у Красной Глинки. Надо перебраться через Волгу, забраться на довольно высокую горку.
Переехали мы туда в феврале. Река замерзла. Перевозили нас через Волгу на грузовиках. Приехали. Своеобразное это место — Гаврилова Поляна. Место исключительно живописное, на возвышенности, вид на Волгу. Когда-то это было любимое место для пикников самарского губернского общества.
Теперь здесь инвалидный лагерь… Огорожен забором с вышками. Деревянные бараки. Сюда посылают инвалидов абсолютно неработоспособных.
Я попал сюда по своей старой каргопольской инвалидности, которую получил за уроки словесности «наследнику-цесаревичу» из санчасти.
Две больницы; туберкулезники, блатные; один так называемый полустационар, где обретаются эпилептики, кретины, старики под восемьдесят лет. В бараках инвалидных — тоже старики, по 58-й статье, выражаясь по-лагерному «доходяги».
Мы с Вадимом среди них. Вадим — по тяжелым фронтовым ранениям, я — по старой памяти.
Лагерь заброшенный. Почти не кормят. Никаких удобств. Вскоре, как лагерный медицинский работник, я пристроился в туберкулезный стационар. Потом оттуда вышибли. После этого стал заведовать «полустационаром».
Здесь много было религиозных людей — погрузился опять в духовную среду. Много колоритных типов. Прежде всего духовенство.
Наибольшей популярностью пользовался среди заключенных отец Иоанн Крестьянкин — тогда священник, теперь архимандрит-духовник Псково-Печерского монастыря.
Иван Михайлович Крестьянкин родился 11 апреля 1910 года в городе Орле, в типичной городской мещанской семье. Отца не помнит. Воспитывала мать — глубоко религиозная женщина. Старшие дети женились, от семьи отошли. Что касается Ивана Михайловича, то он монах, монах от рождения.
С детства глубоко религиозный, хотя и в меру шаловливый. Добросовестный, трудолюбивый. Был посошником у известного своей монашеской строгостью Орловского архиерея Серафима. В нормальных условиях быть ему монахом с 18 лет, как указывало призвание. Но попал он в тяжелое советское время, когда все монастыри были ликвидированы.