— Ишь ты, как наша врачиха мудрено заговорила? А почему это, скажи на милость, мы, мужчины, не должны тоже наше мужественное, дан-но-е нам от Бо-га, ценить? А? Почему это мы бреемся? Вы, бабы, небось, не возражаете?
— Да как сказать? отозвалась девушка. Иным мужчинам борода и усы очень идут. Попробовал бы, например, Зевса обрить!..
Все засмеялись.
— Вот это верно… А Нике русская богатырская борода очень бы, вероятно, подошла! А в супружеском деле, если муж жену за волосы потаскает, то потом она его за бороду… Вот и квиты!
— Ну, и понятия у тебя о браке!.. Слушай, Коля, дай ка я тебе на ноги голову положу? Нет возражений?
— Вот это так ловко, в восторге воскликнул футболист. Жениха в виде подушки приспособить!.. Ай да Ирма! Да ведь это по диамату[12] называется «эксплоатация человека человеком»!
— А если человек не возражает? Юноша фыркнул.
— Еще бы, хотел бы я видеть, кто бы тут возражал… Аж завидно.
— А ты не завидуй. Заведи себе зазнобушку и будь ей подушкой. И все довольны будут.
— Ладно… Рассказывай… Не родилась еще та девица заколдованная ни в боярском роду, ни в купеческом… Пока мое сердце — знойный Гренландский ледник.
— А вдруг там вулкан страстей откроется? лукаво взглянула на него девушка. Смотри, Сережа, не зарекайся. От биологии никуда не уйдешь. А тебе как раз влюбляться пора!
— Чтобы таким обалделым, как Николка, стать? Да ни в жисть!
— Уж будто бы ты никогда не влюбляешься?
— Я то? Хронически! Признаться, я, собственно, не влюбленным никогда и не бываю. У нас там рядом — общежитие студенток. Так что девчат — невпроворот. А ведь сердце не камень… То есть, не подумайте дурного — не у меня, избави Боже! У меня — кррррмень. А у девчат… Но это так себе: просто — легкий флирт. Знаешь, по поговорке — «сороку убей, ворону убей. Руку набьешь—.сокола убьешь»… Пустяки!.. Чтобы сердце не заржавело! Но чтобы до подушки для кос доходить — до такого унижения я еще не дожил… Моряк опять рассердился.
— Вот, чорт футбольный… Когда ты угомонишься?
— А в гробу…
— Ну тебя! Давайте, ребята, посерьезнее!
— Да это же вы там сами воркуете, от дела отбиваете!
— Фу… Моряк угрожающе приподнялся на локте.
— Ну не буду, не буду больше, адмирал. Ей Богу…
— Ладно. Смотри у меня!.. Итак, как я вижу, против моего перваго вывода, что тут шуткой не пахнет — возражений нет? Нет? Ну, и ладно. Теперь второе: провокация. На это, по правде сказать, больше похоже. Возьмем прежде всего — откуда какой то комсомолке знать, что ВАП — бывший офицер?
— Ну это ты, Коля, зря придираешься. Да любой старый солдат на улице переодетого офицера по выправке, по манерам узнает… Мой отец, например, только военный врач был — так и то в нем всю жизнь военного узнавали… А тут — боевой полковник… Да многие и вообще об этом знали… Нет, в этом большой загадочности нет. И в этом провокации искать, по моему, нечего, и для такого диагноза данных нет… Лучше прямо будем считать, что это письмо — правдиво и от этого танцовать…
— Потанцовать бы не плохо, мечтательно отозвался студент, но моряк сразу же прижал его «уклон».
— Стоп! Заткнись, засохни, Дон-Жуан футбольный! Тут о серьезном говорят… Ну, ладно — я согласен с такой отправной точкой: письмо — правда. Тогда прежде всего ясно, что слова, сказанные перед смертью — никак не шутка и не ерунда. И на бред раненого непохоже. Очевидно, что матрос не хотел в чем то сознаться перед ВЧК. Значит, что то есть! И что то важное. Это важное перешло к нам от матроса через пьяницу «дядю», неизвестную комсомолку и потом ВАП'а. Так сказать — по наследству. И от этого наследства мы морально отказываться не имеем права: приказ, так сказать, «с того света».
— Правильно, Колич! Ну, а как насчет самой фразы «тайна на руке адмирала»?
— Тут я — «пасс». Не хватило времени обмозговать.
— Эх ты! А еще сам в красном адмиральском чине. А я вот обмозговал.
— Ты, Сережка? Ну, выкладывай. «Ум — хорошо, а полтора — и того лучше». Только разве у тебя есть такие органы, которые о чем либо, кроме футбола, да сопротивления материалов думают?
— Ах ты, чорт морской! Спрятался, трус, под золотые косы и еще издевается над бедными холостяками. Вот свинтус!
— Ну, ну, не сердись, футбольное мясо. Это ведь я — «любя».
— Ну, то — то же!
Студент приподнялся и охватил колени руками. Его всегда веселое лицо сделалось непривычно серьезным.
— Ты, Колька — у нас известный крепкодум. Только ты из своих 12 — дюймовых пушек просто по воробьям палил, в открытую дверь ломился. Ясно, что мы за это дело взяться обязаны. Уж хотя бы для того, чтобы ГПУ нос утереть. Мы, мол, сами с усами! Но совсем не в этом кино — драма нашей жизни. Нужно расшифровать наш ребус, интегралы в нем определить… Прежде всего слова — «рука адмирала».
12
«Диалектический материализм» — идеологическая основа коммунизма. Предмет, изучаемый во всех советских ВУЗ-ах.