Когда эти птеродактили гипертрофированные наконец-то свалят в закат?
Надо срочно найти местечко по уютней и начать твое лечение, сойдет и просторная пещера с ледником или просто прохладной водой. Это будет первая моя квартира в этом мире. Что-то я размечтался однако!
Драконы так и не улетали.Шесть лиловых,три черных и один коричневый.Мерзкие летучие ящерицы!
Когда вы съепетесь отсюдова? Конкретно достали уже! Жрать уже охота, ну просто невыносимо.
И тут коричневый гниденыш обратил на меня свое внимание. Его тупенькие, злые глазки, со змеиным зрачком, дебильно уставились на меня. И он помчался, сука такая, прямо в мою сторону, готовя свою газовую горелку к включению.
Вот сукта! Вот это мы попали.
Перед тем как струя огня достала нас, я закрыв рот и нос Амирелле рукой, срочно нырнул в глубину. Уплывая подальше от берега я греб одной рукой, а жезл мага засунул под крыло, прижимая его плотнее к телу. Было конечно не очень удобно, но все же. Я опускался все глубже и глубже к самому дну, когда сверху полыхнуло блятским огнем, морская вода стала горячей, даже обжигающей. Под водой я увидел скалу с темным провалом в глубь неё. Единственный шанс выжить для меня -э то заплыть в него, надеясь найти там свое спасение, ну и хотя бы небольшой воздушный карман. Выныривать на поверхность было нельзя.
Эта коричневая тварь летала сверху, карауля меня. К нему могли присоединиться и другие летучие твари. Наверху только смерть! Впереди же неизвестность.
Амирелла уже дергалась в моих руках без доступа к кислороду. Главное не дать ей нахлебаться воды. Наверное придется делать искусственное дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца. Откуда я это знаю? Было большим секретом для меня. Но для этого нужно еще самому выжить.
И я греб с такой дикой,неповторимой мощью, на которую не был способен в обычном состояние, но здесь цена моих сверх усилий была наша с Амиреллой жизнь. Вскоре мы достигли темного входа, а Амирелла безжизненно затихла в моих руках, перестав трепыхаться и мешать мне плыть. Счет уже шел уже на секунды, скоро её мозг начнет умирать без кислорода и ей придет конец!
Я плыл в темноту прохода, все ускоряя свое движение. Я просто рвал свои жилы, уничтожая этим свои мышцы, но если бы я не видел в абсолютной темноте, то я бы уже потерялся в пространстве, запаниковал и тут же бы нахлебался воды. Время работало против нас, в моих легких остались последние крохи воздуха. Мысли начали гаснуть, как искры в небе над пылающем костром.
И когда я подумал,что смерть уже в трех ударах сердца от меня, то я вынырнул к спасительному воздуху, ударившись головой о свод пещеры. Я испытал самую счастливую боль в своей короткой жизни, разбивая свою голову в кровь.
Мне жутко больно, а значит я ещё живой!
Свободного пространства от морской воды было очень мало, но нужно было хоть как-то помочь Амирелле. Я сжимал ей ребра в районе легких, а после вдувал воздух через её райский ротик.
Раз за разом я делал очередную попытку, но её сердце не думало оживать и губы её окончательно посинели. Сколько я не бился за её жизнь, но мне все же пришлось констатировать её смерть. Как жаль Амирелла ,что я не успел сказать тебе многих слов, таких важных пока ты была живая и таких бесполезных сейчас.
Бросать её в воде я посчитал кощунством. И вместе с ней на руках стал искать проход в другую пещеру. Я уже отдышался и был полон сил, но при этом чувствовал себя морально убитым.
Двигался скорее по наитию, чем думая головой, проталкивая перед собой бедную девушку. И когда же мы наконец-то выбрались в огромную пещеру с высокими сводами, то я совсем не испытывал радости,а просто распластал свое усталое, темное тело на камнях и положил её рядом. Сон пришел быстро. И он облегчил мою странную, просто невыносимую боль!
Мне снился странный сон, в нем Амирелла была живая. Она стояла посреди гигантского дворцового зала, в ярком освещение мерцающих потолочных люстр. Амирелла выглядела неотразимо, просто сногсшибательно! В темно-красном, длинном платье до самого пола, с открытым верхом. На её груди сияло блистающее, драгоценное колье, его блеск идеально сочетался с её ярко накрашенными, очаровательными губками. Кстати, они тоже неповторимо искрились. На ногах у неё была необыкновенная блестящая обувь на высоком каблуке, того же цвета, что и платье. Она стояла в одиночестве, такая одинокая и грустная, будто кого-то ждала, а тот кто-то не пришел.
И эта, её нежная грусть делала её еще привлекательней и неотразимей. Вокруг неё кружились пары, в очень интересном, странном танце, но красивом при этом.