А потом Кэт разжала кулак и развязала узел. Слегка подрагивающими руками ухватилась за концы пояса, как делала тогда с шарфом, и притянула Кару ближе. Это точно не было объятием, но Кара склонила голову, почти касаясь щекой щеки Кэт.
— Надеюсь, ты уверена, чего хочешь, — в словах Кэт звучала вовсе не угроза. Они были пропитаны обещанием. — Если это увлечённость властью или какая-то тщетная попытка быть мной…
— Нет, — перебила Кара. — Будь это так, на мне были бы трусики, мисс Грант.
— Кэт, — вырвалось у той вместе с тихим стоном. — Иначе на работе я не смогу сосредоточиться. «Мисс Грант» — для офиса.
Это было первое настоящее признание в том, что Кара так воздействует на неё. Кара улыбнулась и слегка потянула Кэт за волосы, чтобы запрокинуть её голову для поцелуя. К её огорчению, та отвернулась.
— Давай не будем путать одно с другим, — сказала она, проводя пальцами по бедру Кары, чтобы показать, что не отталкивает её. — Снять. Вот для чего это всё. Теперь следующая пуговица.
Она не отпустила пояс, но чуть отодвинула Кару от себя, чтобы лучше её видеть. Ощущение было таким, словно её удерживала на месте верёвка, затянутая вокруг талии, и Кара поняла, что это ощущение ей нравится. Расстегнув оставшиеся пуговицы, она предстала перед Кэт обнажённой, с украденным колье на шее. Плащ соскользнул с плеч и висел теперь на поясе. Кэт разжала ладони, и мягкая ткань упала на пол.
Музыка смолкла — наверное, закончился альбом. Кэт блуждала взглядом по её телу, и слышно было только их смешанное дыхание, сбивчивое и совсем чуть-чуть отчаянное. Звуки биения сердец тоже сбивались, звучали не в унисон и как будто соревновались — чьё громче. Кара давно не чувствовала себя такой переполненной. Ей нужно было твёрдое прикосновение, которое вернуло бы её на землю. Она не произнесла ни слова, но вложила эту просьбу в свой взгляд.
— Терпение, — произнесла Кэт, протягивая руку и дотрагиваясь до кулона. — Полагаю, это должно было напомнить мне, что ты имеешь полный доступ почти ко всем аспектам моей жизни, больше, чем кто-либо другой. Это случаем не угроза?
Кара медленно покачала головой.
— Жаль. Могло выйти впечатляюще.
— Я не собиралась делать вам больно. Вы можете, если хотите. Я приму это.
Прозвучало гораздо недвусмысленнее, чем хотелось бы.
— Повернись, — велела Кэт спустя долгое мгновение. — Наклонись. Руки на стол. И сними очки. Иначе я стану звать тебя, как обычно.
Кара встала. Под её босыми ступнями зашуршал плащ. Она посмотрела на низкий столик, на столешницу тёмного дерева, и опустила на неё одну ладонь, затем вторую. В такой позе плечевые мышцы напряглись, и, услышав, что Кэт позади неё пошевелилась, Кара сильнее прогнулась в пояснице.
— Не можешь удержать пальчики при себе? — голос Кэт не просил ответа. Он был непреклонным, в нём звенело раздражение на то, что Кара нашла способ задеть её. — Если ты надеялась привлечь моё внимание, тебе это удалось. Но плохих девочек наказывают. Возможно, ты получишь снисхождение за то, что облегчила для меня поиск. Хотя я бы на это не рассчитывала.
Кэт встала рядом с ней, коснувшись брюками ягодиц и чуть задев бёдра. Первый шлепок ладони, раздавшийся в тишине комнаты, был подобен грому. И внутри Кары будто что-то сдвинулось. Она вдохнула, выдохнула и почувствовала, как её неуязвимость потихоньку слабеет. Это было похоже на технику, при помощи которой она контролировала суперслух и рентгеновское зрение.
Три глубоких вдоха — и Кара ощутила, как горит от удара кожа, ощутила незнакомый укол настоящей боли. В ответ на эти ощущения закружилась голова — наверное, именно таким было чувство опьянения. Второй удар не был неожиданным, но сорвавшийся с её губ вскрик удивил обеих.
— Ты правда чувствуешь это, — изумилась Кэт. — Ты разве можешь?
— Похоже, что да, — выдохнула Кара. — Ещё. Прошу вас.
Кэт отступила на шаг назад, и Кара испугалась, что испортила всё очарование момента. Но следом был ещё удар, на этот раз чуть правее. Кара наклонила голову и часто задышала.
— Это за плащ, — объявила Кэт вместе со следующим шлепком, теперь слева. — И за шарф.
Шлепок.
— За очки.
Шлепок.
— За блузку.
Шлепок, шлепок, шлепок.
— За часы. За колье. За то, что взяла две вещи сразу.
— Мне не жаль, — Кара чуть не задыхалась. — И я снова это сделаю.
Боль была сладкой. Раньше она не понимала, зачем люди добровольно ввязываются в драки, зачем делают себе татуировки, зачем ломают вещи, выплёскивая эмоции. А сейчас поняла и не была уверена, что знает, как остановиться.
— Теперь, когда ты получила своё маленькое наказание… — растягивая слова, начала Кэт. Убрала руку, сжимавшую бедро. — Думаю, настало время обсудить, как именно ты загладишь вину. Держать тебя в строгости — нелёгкая задача. Я заслуживаю награду, ты согласна?
Кара повернулась так быстро, что едва не упала, и буквально набросилась на Кэт. Она не стала просить поцелуя, чтобы опять не получить отказ, и вместо этого потянула Кэт на диван и обрушилась с поцелуями на её шею. Кара услышала греховный стон, и кожа под губами завибрировала, и она прикусила эту кожу, не успев остановить себя.
— Ох, очень хорошо, — раздалось восторженное. — Знаешь, до прошлой недели я думала, что ты ванильна, как шарик мороженого. Что бы подумали люди, взгляни они сейчас на Лучезарную Дэнверс?
— Они бы подумали, что я собираюсь сорвать с вас эту блузку, — прорычала Кара, не отрывая губ от ключицы. — Можно?
— О, теперь ты просишь разрешения?
В ответ Кара дёрнула в стороны серо-зелёный шёлк. Пуговицы посыпались на диван, застучали по полу. Обнажённая Кэт, ни капли не смущаясь, следила за её жадным, цепким взглядом. Время было снисходительно к изящной красоте этого тела, и его обладательнице это было прекрасно известно. Бирюзовое кружево бюстгальтера казалось хрупким, бледная кожа под осторожными пальцами — нежнейшей в мире. Зрение сделалось нечётким, картинка плыла перед глазами, и Кара, не желая упускать ничего из ощущений, провела короткими ногтями по очертаниям рёбер. Повинуясь порыву желания, покрыла поцелуями нагую кожу.
Кэт не даст ей поцелуев, но Кара может сама взять их, точно так же, как брала её вещи. Кара может с благоговением усыпать её тело поцелуями, будто принося в жертву собственную растущую жажду прикосновений. Она хочет, отчаянно нуждается, она должна быть рядом с полуобнажённой — и больше чем полуобнажённой Кэт. Она украдёт что угодно, чтобы поддерживать внимание к себе, — чтобы Кэт исполняла обещание и учила её быть послушной. Или никогда больше не прикоснётся к её вещам, если вместо этого ей будет дозволено касаться Кэт.
— Впечатли меня, — услышала Кара, потянувшись к застёжке бюстгальтера и скользнув пальцами по выгнутой спине. — Я жду самого лучшего.
Кара нервничала, но подобным эмоциям было сейчас не место. Она, может, и не самая опытная любовница, зато у неё есть чёрный пояс по исполнению желаний и прихотей Кэт Грант. Она умеет определять, что означают едва заметно нахмуренные брови. Она может уловить в голосе малейший тон одобрения или недовольства. Вряд ли будет так уж трудно понять, как надо касаться Кэт. Нет — как надо её трахать. Сейчас нужно именно это.