Как скоро появится такая возможность, никто из нас не подозревал тогда. Но судьба — веселый ловкач, и, пока мы с другом разговаривали таким образом, уже происходили события, которые должны были вовлечь нас в новые странные приключения.
Полный радостных и тревожных предчувствий, описать которые не в силах мое скромное перо, улегся я в постель в ту ночь, даже не надеясь заснуть, ибо с величайшим нетерпением ожидал наступления завтрашнего дня. Мелодичный голос Карамани звучал в моих ушах; мне чудились нежные прикосновения ее мягких ладоней, и, погружаясь в блаженную полудрему, я словно снова ощущал тот слабый изысканный запах духов, который с первой минуты знакомства с прекрасной восточной девушкой стал в моем воображении неотъемлемой частью ее облика.
Казалось, сон только что одолел меня, когда я проснулся от того, что кто-то резко потряс меня за плечо. Я рывком сел на кровати с мгновенным ощущением неожиданного несчастья. Комната выглядела мрачной и желтой в холодном свете восходящего солнца, который лился в окна и мешался со светом электрических ламп.
У моей кровати стоял Найланд Смит — полуодетый!
— Вставайте, Петри! — воскликнул он. — Ваша интуиция послужила вам лучше, нежели мне мои логические рассуждения. Поднимайтесь, приятель! Желтые дьяволы, вероятно, уже начали действовать в тот момент, когда вы предсказали это!
— Что, Смит? Что случилось? — Я выпрыгнул из постели. — Надеюсь, не…
— Нет, дружище, — ответил он, похлопав меня по плечу. — О ней больше никаких известий не поступало. Но в вестибюле нас с вами ожидает инспектор Веймаут. Сэр Бэлдвин Фрэзер исчез!
Я яростно протер глаза и попытался прогнать из сознания остатки сна.
— Сэр Бэлдвин Фрэзер? — сказал я. — С Хафмун-стрит? Но какое отношение…
— Бог знает какое, — резко ответил Смит. — Но наша старая знакомая Зарми — или, во всяком случае, женщина, по описанию похожая на нее, — увезла его из дома вчера вечером, и больше о нем ничего не известно.
Только нескольких спящих слуг увидели мы, спускаясь по мраморным ступенькам в вестибюль отеля, где нас ожидал Веймаут.
— На улице нас ждет машина из Скотланд-Ярда, — сказал он. — Я заехал за вами по дороге на Хафмун-стрит.
— И правильно сделали, — отрывисто сказал Смит. — Но вы уверены, что машина действительно из Ярда? У меня остались весьма неприятные воспоминания о последней поездке в незнакомом автомобиле.
— В этом можете не сомневаться. — Веймаут слабо улыбнулся. — Он десятки раз доставлял меня на места преступления.
— Хм! Довольно сомнительная рекомендация, — заметил Смит.
Мы сели в ожидающий нас автомобиль и скоро уже ехали по почти безлюдным улицам Лондона. В этот ранний час на улицах можно было встретить лишь рабочих, чей трудовой день начинался с восходом солнца, и в туманном сером свете раннего утра город казался незнакомым и виды его навевали печаль, совершенно несовместимую с теперешним состоянием моей души.
Ибо, какова бы ни была судьба знаменитого специалиста по заболеваниям мозга (а именно им был сэр Бэлдвин), какая бы тайна ни ждала нас впереди — пускай даже зловещий доктор Фу Манчи собственной персоной угрожал нашей безопасности, — мысли мои занимала скорая встреча с Карамани, моей прекрасной невестой!
И настолько захватили меня мои эгоистические мечты, что я почти не слушал инспектора Веймаута, который знакомил Найланда Смита с обстоятельствами таинственного исчезновения сэра Бэлдвина Фрэзера. Честно говоря, я не имел никакого представления о происшествии, когда машина остановилась перед домом хирурга на Хафмун-стрит.
Весь город еще спал или только-только начинал просыпаться, но в доме Фрэзера царило ужасное смятение. Несколько слуг, горящих желанием раздобыть любые крохи информации, вертелись в вестибюле — все как один с широко раскрытыми глазами, изнывающие от любопытства и слегка напуганные.
В сумрачной столовой, полной тяжелой дубовой мебели и сияющего серебра, нас ожидал секретарь сэра Бэлдвина. Это был светловолосый молодой человек, чисто выбритый и энергичный, но в глазах его читалась неподдельная и нескрываемая тревога.
— Я приношу свои извинения, — начал он, — за то, что побеспокоил вас в столь ранний час, особенно если выяснится, что сие таинственное происшествие не имеет отношения к делу, занимающему ваше внимание в настоящий момент.
Найланд Смит протестующе поднял руку.
— В надежде найти хоть самую тонкую ниточку, ведущую к мучающей нас загадке, мистер Логан, — ответил он, — мы готовы ехать в самые отдаленные уголки земного шара в любое время дня и ночи.
— Я бы не стал беспокоить мистера Смита, — сказал Веймаут, — если бы не был уверен, что в этом деле замешаны желтые дьяволы. И не стал бы рассказывать вам так много, как рассказал, мистер Логан, — добавил он, и насмешливые огоньки на мгновение вспыхнули в его голубых глазах, — если бы считал вас неспособным помочь следствию.
— Да, я понимаю, — откликнулся молодой человек. — А теперь, раз вы желаете сначала услышать мои показания и лишь потом позавтракать, позвольте мне рассказать вам то немногое, что мне известно.
— Будьте по возможности кратки. — Смит резко встал с кресла и начал взволнованно расхаживать перед камином. — Но не в ущерб ясности и точности изложения фактов. В прошлом нам не раз приходилось убеждаться в том, что промедление — даже самое малое — порой может обернуться…
Он сделал паузу, взглянул на секретаря сэра Бэлдвина и закончил:
— … может обернуться смертью жертвы! — закончил он.
Мистер Логан сильно вздрогнул.
— Вы пугаете меня, мистер Смит, — проговорил он, — ибо я абсолютно не представляю, какую выгоду может извлечь эта таинственная восточная организация, о которой говорил инспектор, из смерти сэра Бэлдвина.
Найланд Смит резко обернулся и мрачно взглянул на секретаря.
— Разве это не равносильно смерти: быть увезенным в глубину Китая и стать простым рабом, не имеющим собственной воли, но подчиняющимся воле великого и злого человека, который уже не раз — заметьте, уже не раз! — совершал подобные преступления.
— Но сэр Бэлдвин…
— Сэр Бэлдвин, — перебил Смит Логана, — является бесспорным лидером в своей отрасли медицины. Доктор Фу Манчи может посчитать полезными, услуги такого искусного хирурга. Но, — он взглянул на часы, — мы теряем драгоценное время. Прошу вас, начинайте, мистер Логан.
— Это произошло вчера, около половины первого ночи. — Секретарь чуть прикрыл глаза, словно сосредоточиваясь получше на недавних событиях. — В дом явилась какая-то женщина и спросила сэра Бэлдвина. Дворецкий ответил ей, что сэр Бэлдвин занят с гостями и не будет принимать посетителей до следующего утра. Однако женщина проявила крайнюю настойчивость и категорически отказалась уходить. Поэтому дворецкий послал за мной (я живу в этом же доме), и я спустился к посетительнице в библиотеку.
— Теперь, — прервал Смит молодого человека, — опишите внешность этой женщины как можно точней.
— Постараюсь. — Логан снова прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. — Она была в вечернем платье причудливого фасона, явно восточного, и с серьгами в виде огромных золотых колец. Накидку заменяла ей зеленая шаль, расшитая белыми птицами, — несомненно, восточной работы, возможно арабской. И женщина носила ее наподобие бурнуса — то есть накинув один конец шали на голову. У посетительницы была смуглая кожа, матово-черные курчавые волосы и замечательные глаза — самые красивые из всех подобного типа, какие мне приходилось видеть прежде. Конечно, она отличалась своеобразной красотой, но если не определенно вульгарной, то, во всяком случае, чересчур броской. И я затрудняюсь отнести даму к какому-либо определенному слою общества — вы понимаете, о чем я?
Все мы понимающе кивнули и с напряженным интересом ожидали продолжения рассказа. Мистер Логан очень живо описал евразийку Зарми, слепое орудие воли доктора Фу Манчи.