Мы со Смитом вдвоем стояли в гостиной и смотрели на тулун-нурский сундук. И вдруг…
— Пожалуй, надо попытаться открыть его, — сказал мой друг. Слова его прозвучали для меня совершенно неожиданно.
— Но зачем? И почему вы столь внезапно передумали?
— Надеюсь, вы скоро поймете зачем. — ответил мой друг — Что же касается того, почему я передумал… Знаете, Петри, или я глубоко заблуждаюсь, или хитрый старый китаец, у которого я изъял сей сундук, оказался бесконечно умнее, нежели мы предполагали!
Сквозь раскрытое окно до моего слуха долетел приглушенный бой Биг Бена. Было без четверти два. Пульс лондонской жизни затих, и большой город спал глубоким здоровым сном, как и положено. Далекие невнятные звуки изредка доносились из тумана, а я сидел у стола и наблюдал за тем, как Смит пытается открыть тулун-нурский сундук.
Он нажимал и вертел поочередно все выступы затейливого медного орнамента — но безрезультатно. Время шло, и незадолго до трех часов в дверь номера постучал инспектор Веймаут Я впустил его, и затем мы вдвоем стояли и смотрели за Смитом, который продолжал спокойно возиться с таинственным ящиком.
Наконец, когда до ушей моих вновь донесся отдаленный бой лондонских часов, а инспектор Веймаут вынул из кармана хронометр, раздался слабый щелчок. Все разговоры мгновенно стихли, и… Смит медленно поднял крышку сундука!
Мы с инспектором одновременно прыгнули к столу и склонились над таинственным предметом. Под медной крышкой находилась еще одна, сделанная из какого-то матового черного дерева и очень древняя на вид. Вместо ручек к этой крышке крепились два золотых граната искусной работы!
— С их помощью можно поднять деревянную крышку Смит! — возбужденно вскричал Bеймаут — Смотрите! В каждом из них есть глубокая выемка для пальца!
— Неужели вы не откроете сундук? — взволнованно спросил я. — Неужели не откроете?
— Могу я попросить вас проследовать за мной в спальню на минуту? — сдержанно осведомился Смит. — И вас тоже, инспектор!
Вслед за Смитом мы вошли в комнату, где на постели все еще лежал мертвый Левисон.
— Обратите внимание на состояние его пальцев, — велел Найланд.
Я принялся внимательно исследовать некую странность, на которую указал мне друг. Пальцы покойного сильно распухли — особенно указательные — и имели при этом синеватый оттенок, словно после сильного ушиба. Я снова взглянул на мертвенно-бледное лицо и, подавив дрожь (ибо зрелище было не из приятных), повернулся к Смиту. Последний выжидающе наблюдал за мной пронзительными глазами стального оттенка.
Потом он вынул из кармана перочинный нож со множеством лезвий, среди которых одно имело крючкообразную форму.
— У вас есть крючок для застегивания пуговиц? — спросил Смит. — Или что-нибудь подобное?
— А это пойдет? — И инспектор протянул моему другу пару наручников. — Они ведь нам не понадобились, — многозначительно добавил он.
— О! Это еще лучше! — воскликнул Смит.
Спрятав нож, он взял у Веймаута наручники и, вернувшись в гостиную, широко раскрыл их, затем вставил два их железных изогнутых конца в отверстия золотых гранатов и потянул наручники вверх. Раздался еле слышный щелчок, свидетельствующий о приведении в действие какого-то механизма, и деревянная крышка поднялась, открывая нашему взору внутренность сундука. Там находились три длинных свинцовых цилиндра — и больше ничего!
Поддерживая крышку с помощью наручников, Смит сказал:
— Посветите-ка сюда, Петри!
Я повиновался.
— Теперь загляните в две эти выемки, куда открывающий сундук человек должен по идее вставить пальцы.
Мы с Веймаутом склонились над крышкой, почти касаясь друг друга головами.
— Боже мой! — прошептал инспектор. — Теперь мы знаем, что убило его!
В каждом маленьком углублении мы увидели упершуюся в стальной крючок наручника тонкую иглу, появлявшуюся, очевидно, из искусно сделанного крохотного отверстия при поднятии крышки. Между двумя гранатами, посредине, мы обнаружили небольшой металлический резервуар, соединенный с другим концом каждой полой иглы.
То есть, когда крышку поднимали, иглы не просто выдвигались из отверстий, но и действовали при этом наподобие шприцев для подкожного впрыскивания!
— Видите? — резко спросил Смит слегка охрипшим от волнения голосом.
Он извлек из гранатов металлические концы наручников, и обе крышки мгновенно закрылись с еле слышным щелчком.
— Бог простит его, — Смит взглянул в сторону спальни, — ибо он умер вместо меня, и доктор Фу Манчи потерпел непредвиденное и незаслуженное поражение!