Закончив отчет о своем сне, он положил его в отделение для бумаг и выбросил это дело из головы. Этот день казался ему скучнее, чем всегда, и время тянулось томительно. Он чувствовал какое-то беспокойство. Он ожидал чего-то или кого-то. Он предпочел не анализировать состояние своей психики. Сделай он это, объяснение было бы простым и однозначным, но он не осмелился взглянуть фактам в лицо.
Вчера, около десяти вечера, его вызвали к больному; вернувшись домой, он сразу, как обычно, прошел в кабинет и бросил свой светлый плащ и мягкую шляпу на диван рядом с саквояжем и тростью. Лампы были зажжены, и комната, вдоль стен которой стояли шкафы с книгами (что указывало скорее на усердие, чем на богатство бакалавра), выглядела довольно весело, а пламя, горевшее в камине, отражалось мебелью.
Миссис Мак-Грегор, седая шотландская дама, одетая чрезвычайно аккуратно, в этот момент как раз занималась камином; услышав, как вошел Стюарт, она обернулась и взглянула на него.
— Пламя сегодня слишком сильное, миссис Мак-Грегор, — сказал он. — Мне такой жар неприятен.
— В мае погода очень неустойчива, мистер Кеппел, — ответила старая экономка, которая знала его очень давно и относилась к нему, как к сыну. — Стоит потратить несколько сухих поленьев, чтобы сохранить здоровье. К этому я хотела бы добавить, что если вы намекаете на то, что отказались от шерстяных вещей и перешли на летнюю одежду, то мне нечего сказать, кроме того, что я искренне надеюсь, что ваши пациенты благоразумнее вас.
Она поставила его домашние туфли на решетку камина и взяла с дивана шляпу, трость и плащ.
— Большинство соседей проявляют мудрость, воздерживаясь от того, чтобы стать моими пациентами, миссис Мак-Грегор.
— Это не мудрость, а скорее предубеждение.
— Предубеждение, — воскликнул Стюарт, плюхаясь на диван.
— Да, — ответила уверенно миссис Мак-Грегор, — предубеждение! Они вовсе не глупы и хорошо знают, кто самый лучший врач в этом районе, они не идут ни к кому другому, кроме как к доктору Кеппелу Стюарту, когда заболевают и чувствуют, что умирают, но вы никогда не будете иметь той практики, которой заслуживаете, мистер Кеппел, никогда, до тех пор пока…
— До каких пор, миссис Мак-Грегор?
— До тех пор пока вы не прислушаетесь к советам старой женщины и не найдете себе жену.
— Миссис Мак-Грегор, — воскликнул Стюарт с горечью. — Вы не имеете в виду, что собираетесь меня покинуть? Скажите мне, сколько лет вы меня знаете, миссис Мак-Грегор?
— В прошлый четверг, когда я ходила на исповедь, исполнилось тридцать лет; я качала вас на коленях! Вы были такой хорошенький! Прости Господи, но мне хотелось бы видеть, как вы преуспеваете, чего вполне заслуживаете, но этого никогда не будет, несмотря на то что вы — бакалавр.
— О, — теперь уже со смехом воскликнул Стюарт, — именно так. Не могли бы вы найти мне какую-нибудь бедную безобидную девушку, которая разделила бы со мной мои заботы?
Миссис Мак-Грегор понимающе кивнула.
— У нее не было бы много хлопот. Я знаю, вы думаете, что я — старомодная, мистер Кеппел, может быть, я и такая, но, уверяю вас, я бы уж сумела пригласить к себе в гости молодого красивого бакалавра, если бы увидела, что это угодно Господу Богу!
— Э, миссис Мак-Грегор! — прервал ее Стюарт, изображая притворное недовольство, — совершенно верно! Я полагаю, что мы обсуждали эту тему раньше, и, как вы заметили, ваши взгляды немножко, совсем немножко не в духе времени. И я полагаю, в частности, именно по этому пункту. Но я очень вам благодарен, искренне благодарен за вашу бескорыстную доброту, и если бы я даже последовал вашему совету…
Миссис Мак-Грегор перебила эту речь, указав на его ботинки.
— Разве вы не легкомысленны, если сидите в мокрых ботинках?
— В действительности они совершенно сухие. За исключением небольшого дождя, прошедшего этим вечером, в течение нескольких дней было сухо. Однако я могу их и снять, так как я не собираюсь опять выходить.
Он начал развязывать шнурки на ботинках, в то время как миссис Мак-Грегор задернула белые занавеси на окнах, а затем направилась к выходу. Ее рука лежала на ручке двери, когда она снова повернулась к Стюарту.
— Полчаса назад заходила какая-то иностранка, мистер Кеппел.
Стюарт перестал расшнуровывать ботинки и поднял голову; в его глазах зажегся интерес.