— Ну, пей! — сказал он. — Я еще закажу.
В тот вечер мы крепко напились. Под конец я даже повеселел немного, однако вскоре начал опасаться, что не смогу помешать коварным планам Сомса. Как мне хотелось, чтобы все сложилось иначе!
Мы вышли из бара прямо перед его закрытием, и я проводил Сомса до остановки, где он сел на автобус. Я тогда жил в студенческом общежитии, чем был вполне доволен. Кругом люди, чьи-то голоса за стенкой — все это меня успокаивало. Но с того дня, как вы понимаете, мои нужды радикально изменились. Сомс любил уединение. Большой дом, который он снимал, стоил недешево, однако его родители погибли, и с детства Александра воспитывала богатая тетка. Полагаю, она и оказывала ему финансовую поддержку. Он редко о ней говорил, но судя по тому, что я успел узнать за время нашей учебы, тетка была строгой и жестокой женщиной, с норовом, и Сомс делал все, чтобы держаться от нее подальше. Отдельный дом стал для него убежищем.
Я очень удивился, когда уже на следующий день Александр торжественно объявил, что готов провести свой первый эксперимент. Под глазами у него были темные крути — он почти не спал ночью. Может, готовился к опытам. Как бы там ни было, меня охватила тревога. Я соврал, что договорился с кем-то о встрече, но все мои предлоги рухнули под шквалом его вопросов. Мне пришлось уступить.
Настала ночь. Я боролся с желанием отправиться в бар и выпить немного для храбрости. В голове вертелись тревожные мысли. Как он нашел испытуемого? Что произойдет, если пациент погибнет? Обвинят ли Сомса в убийстве? В одном я был уверен: чтобы не спускать с него глаз, необходимо сохранять трезвость ума. Поэтому я не пошел в бар, а поехал прямо к Александру. Ровно в одиннадцать вечера, как мы и договаривались, я стоял перед его дверью. Ни звука не доносилось из дома. От волнения у меня волосы стояли дыбом.
— Может, он начал без меня, — проговорил я вслух. Сойдя с крыльца, я заглянул в окна. Света нигде не было. Я совсем растерялся, потому что знал о пунктуальности Сомса. Может, с ним случилось что-то неладное. Пока я ждал, мне даже пришла в голову мысль, что сломались мои часы. А потом у ворот дома показался Сомс. Он быстро подошел к крыльцу. В одной руке у него был какой-то сверток, в другой — ключи.
— Прости, что заставил тебя ждать, выскочил на минутку, — сказал Александр, ухмыляясь и открывая дверь.
По интерьеру дома я легко определил, что Сомсу глубоко плевать на уют. Потрепанные бежевые обои тут и там отходили от стен, у давно истопленного камина стояли видавшие виды диван и кресло. Не было ни телевизора, ни радио, ни люстр, ни хоть какого-нибудь орнамента на стенах. Мой друг явно проводил дома мало времени. Я медленно опустился в мягкие объятия дивана, опасаясь, что он вот-вот развалится. Сомс уговорил меня выпить кофе и отправился на кухню.
Я уставился в стену с отставшими обоями. В груди поселилось неприятное щекочущее чувство, во рту пересохло, ладони вспотели. Чем дольше я ждал, тем больше разыгрывалось мое воображение. Но вскоре Сомс принес кофе и опять где-то скрылся, бормоча себе под нос. Первым же глотком я обжег язык и громко выругался. Когда кофе немного остыл, я предпринял вторую попытку, но едва жидкость попала в желудок, как мне стало дурно. Тут явился Сомс и отвлек меня от усиливающейся тошноты.
Он стоял в дверях в хирургическом халате. В руке еще один халат для меня.
— Вот, держи, — сказал он. — Допивай, и приступим.
Кофе мне допивать не хотелось, однако под пристальным взглядом Сомса я понял, что придется. Жидкость бурлила и плескалась в желудке, словно незваный гость, никак не желая улечься. Я поставил чашку на ковер и надел халат. Сомс повел меня дальше по коридору, затем наверх. Открыв дверь в большую ванную, он пригласил меня войти.
Внутри было очень светло. Шторы Сомс опустил, и кроме лампы на потолке еще три горело по углам. Лампочки были мощные, так что свет проникал всюду. Привыкнув к нему, я увидел человека, неподвижно лежащего на столе.
Без всякого сомнения, это был бродяга. Старая, поношенная одежда в пятнах, небритое лицо, на шее засохла грязь. Я посмотрел на улыбающегося Сомса. Тот похлопал меня по спине.
— Ну, — он подошел к маленькому столику, на котором лежали инструменты, — начнем?
— Он спит?
— Нет, в стельку пьян. Ты не волнуйся, он даже не шелохнется. На всякий случай я купил еще виски. Ввел бы ему анестетик, да в больнице его никак не достать. Там такая охрана, точно это не медикаменты, а золотые слитки. Будем учиться импровизировать. — Я посмотрел на коричневый сверток в углу — внутри была бутылка виски с отвинченной крышкой. — Ладно, давай перевернем его на спину.