Мужчина, лежавший на столе, шевельнул рукой и тихо застонал. Боже, подумал я, он просыпается! Его веки затрепетали. Я вопросительно взглянул на Матера, но тот все еще смотрел на комара.
— Бога ради! — заорал я. — Иди сюда! Он же приходит в сознание!
Матер повернулся ко мне, улыбаясь.
— Да? Это даже хорошо.
— Хорошо?! Да что ты несешь? Ему надо дать обезболивающее!
— Нет! — Он подошел и схватил меня за руку. — Не стоит переводить медикаменты. Они ему больше не понадобятся.
— Почему?
— Сейчас сам все увидишь. — Матер выпустил мою руку и обратился к комару. — Прошу вас, угощайтесь.
Я недоуменно уставился на Матера. В этот миг комар взлетел и бросился на нашего пациента.
— Что он делает? Почему… — Я слишком поздно догадался, что происходит. Тварь вонзила свой хоботок в шею испытуемого.
Я в страхе отшатнулся. Если размеры комарихи потрясали, то вид того, как она кормится, производил воистину ужасающее впечатление. Ее живот наливался кровью, пока не увеличился вдвое. Я схватил Матера за рукав.
— Надо убираться отсюда и вызвать специалистов, — пробормотал я. — Кого-нибудь, кто разбирается в насекомых.
Тварь накачивалась кровью. Потом она вынула хоботок из шеи бродяги и замерла на месте.
— Какое удивительное зрелище! — прошептал Матер.
— Черт, да что это такое?
— Знаю только, что это необыкновенное создание. Исключительное.
— Исключительное? Господи, нам… — Я осекся, когда увидел, что стало с горлом пациента.
Матер тоже это увидел.
— Святый Боже! — пробормотал он, задыхаясь. Комар сорвался с места и сел на бюст.
То, что пару секунд назад было небольшим отверстием на шее человека, превратилось в зияющую рану. От нее поднимался пар и кошмарный запах разлагающейся плоти. Пациент к тому времени очнулся и замолотил руками по воздуху. А потом… потом он начал кричать.
Слюна комара разъела всю левую часть его шеи. Это было жуткое зрелище. Я хотел остановить страдания бедняги, введя ему смертельную дозу морфина, однако Матер не позволил мне этого сделать. Я был вынужден наблюдать за тем, как пациент умирает. Матер, конечно, и раньше был жесток, но с того вечера все изменилось. Он просто спятил.
Я уже хотел прокричать, что вызову полицию, когда тварь приземлилась на стол прямо передо мной.
— Я знаю, что у тебя на уме, — прошептал Матер мне в ухо. — И она тоже знает.
— Ты чего?! — заорал я, силясь освободиться от его железной хватки. В конце концов он меня отпустил. Я пошатнулся и наступил в лужу крови.
— Видно, Госпожа давно искала такого, как я. — Он улыбнулся и выпростал руку. Тварь поднялась в воздух и села ему на ладонь.
— Что ты делаешь? Беги! Он же убьет тебя! — Я попятился к двери.
Матер страшно рассмеялся.
— Не он, а она. Госпожа не причинит мне вреда, Сомс. Спасение часто приходит под личиной опасности.
— Спасение? Ты о чем?
— Пока не знаю. — Он поглядел на комара с обожанием. — Но она меня многому научит, не сомневаюсь. — Матер хихикнул. — А теперь будь паинькой, не расстраивай Госпожу. Ты ведь не хочешь кончить так же, как этот парень?
— Господи, да ты посмотри на него! Эта тварь опасна! Нужно срочно кому-то сообщить…
— Сообщить?! — Матер свирепо двинулся на меня. — Ты хочешь рассказать о наших экспериментах полиции?! И что тогда, а? Нас обоих засадят в тюрьму! Навсегда! Хотя, конечно, Госпожа этого не допустит. Она о тебе позаботится.
Мысль о том, чтобы стать очередной жертвой гигантского комара, была для меня невыносима. Тварь словно бы обрела над Матером власть. Она не проявляла к нему никаких признаков враждебности, и с того вечера они были неразлучны. Я все еще помогал ему с исследованиями, даже понимая, что в них нет и намека на медицину. Матеру доставляло удовольствие калечить людей, и на каждый мой вопрос у него всегда был достойный ответ. Он говорил, будто нет способа лучше, чем его эксперименты, чтобы в полной мере постичь секреты человеческого тела, а также увидеть связь между телом и разумом.
Вскоре Матер объявил, что переезжает на какой-то остров, купленный им недавно. Я спросил его, откуда у него такие деньги, а в ответ получил неправдоподобную историю о свалившемся с неба наследстве. Я умолял его оставить меня в покое, но Матер был непреклонен. Он мне не доверял. И, признаться, не зря.
Так вот, однажды он пригласил меня к себе домой, сказал, что дело срочное. Приехав к нему, я перво-наперво спросил, не случилось ли чего плохого. Матер заверил меня в обратном. Гангская Красная тоже была возбуждена. Матер уезжал на остров на пару дней, чтобы подготовиться к переезду, а она оставалась здесь, присматривать за мной. Думаю, я сильно побледнел, когда это услышал. Я принялся уверять его, что мне не нужен сторож, что все будет нормально, но он словно и не слышал меня.