Сомс поджал губы и опустил глаза. Потом неожиданно рассмеялся.
— Чудесная сказка, не находите?
— Да, но какое отношение она имеет к происходящему?
— Полагаю, в легенде говорится о Гангской Красной.
— Что?! Гангская Красная… это… Нян Зиеп?
— Да.
— Вы шутите!
— Нет. На свете много других чудес, не менее странных.
— Ни одного не знаю.
— Вы только вспомните, какую власть она имеет над Матером! И эта ее жажда крови! Ну? Что скажете?
— Вот это да! — Я не выдержал и расхохотался. — Я, конечно, понимаю, комар действительно необыкновенный, но ведь нет ничего, что указывало бы на связь между Гангской Красной и Нян Зиеп! Вы сами ощущали это ее… влияние?
— Нет, сам не ощущал. Но мне известно, что она общается с Матером.
— О, да он же все выдумал! А может, просто смеется над вами.
— Нет, нет! До появления в нашем доме комара он был абсолютно нормален. Ну, если не считать экспериментов.
— Ладно, — уступил я. — Предположим, я вам поверил. Тогда что здесь делает Нян Зиеп? Что у нее на уме?
— Она заставляет Матера ей помогать. Утоляет свою жажду крови, надеясь, что когда-нибудь найдет…
— Кровь Нгока Тама? Безумие!
— Ну, Матер-то в это верит. И его вера опасна, как вы успели заметить.
— Хорошо, — сказал я. — Не пора ли нам выбираться отсюда?
— Я же сказал, что никуда не пойду.
— Но…
— Я не могу.
— Почему?
— Вы что, меня не слушали? Я не могу вернуться в цивилизованный мир! И еще… Она узнает, что я пытался сбежать, и даже если мне удастся покинуть остров, выследит меня и убьет. Но у вас есть шанс. Вы были с ней не так долго, как я.
— Я обязательно вызову полицию. — Я встал. — В подвале Матер говорил что-то о стрекозе. Он был очень взволнован, Вы не знаете, почему?
— Не помню, чтобы он рассказывал мне о стрекозах. Хотя… Если только не… — Сомс удивленно вскинул брови.
— Он говорит, что это опасно. Кажется, назвал стрекозу Йеменской.
— Йеменская! Да-да! Йеменская стрекоза, ну конечно! Теперь мне все ясно. Стрекозы едят комаров. Он, должно быть, пришел за ней.
— Кто «он»?
— Помните волшебника из легенды о Нян Зиеп?
— Да.
Ну вот, опять!
— Он умел принимать образ стрекозы. Говорят, он бессмертен. Видимо, это правда. Волшебник пришел за Гангской Красной, чтобы ее остановить. Значит, вот куда подевались все мухи.
— Вы тоже это заметили?
— Да. Он, наверное, жил на острове все это время, проверял, действительно ли нашел ту, кого искал. Волшебник прогнал остальных насекомых, чтобы они ему не мешали. Йеменская стрекоза — относительно новое название, как и Гангская Красная. На самом деле он давно за ней охотится. Так что на вашем месте я бы побыстрее убирался отсюда, если только не хотите оказаться меж двух огней.
Я подумал, что Сомс бредит. Он верил во все эти мифы не меньше, чем Матер! Я предпринял последнюю попытку уговорить его бежать со мной.
— Эшли, я не заслуживаю вашей жалости. Поверьте, мне не спастись. И я такое же чудовище, как Матер или Госпожа.
— Вы хотите умереть здесь?
— Я навеки связан с Матером.
Я задумался. Несмотря на то что натворил Сомс, я не мог не испытывать к нему сострадания. Он противился Матеру, когда их эксперименты зашли слишком далеко, но все было напрасно. Матер подчинил его своей воле.
— Так как же я выберусь с острова без лодки?
— Я покажу, — сказал он, осторожно открывая дверь фургона.
Мы оба осмотрелись и прислушались, ожидая услышать шорох или хруст веток. Убедившись, что никого нет, Сомс кивнул мне и вышел. Было около часа дня. Мне жутко захотелось оказаться дома, подальше от этого острова.
— Пойдемте, — позвал Александр.
Я понятия не имел, куда он меня ведет, чутье подсказывало, что куда-то в направлении дома. Но если бы это было так, мы рано или поздно выбрели бы на тропинку. Через пять минут Сомс остановился на вершине небольшого холма и указал вниз.
— Это там, у подножия. — Мы начали спуск.
— Я ничего не вижу, — подозрительно заметил я.
Сомс не ответил, так что мне оставалось только молча следовать за ним.
Когда я спустился, Сомс стоял посреди небольшой полянки, лицом ко мне. Я встал рядом, вопросительно уставившись на своего проводника. Александр внимательно разглядывал землю под ногами. Я тоже посмотрел, но сперва ничего не увидел, кроме листьев, веток и корней. Но потом заметил.
Она была хорошо замаскирована — короткая толстая веревка, торчащая из земли не больше, чем на дюйм. Оба ее конца уходили под опавшие листья и, скорее всего, были к чему-то прикреплены. Сомс изо всех сил потянул за веревку. Вместе с деревянной крышкой люка приподнялся слой земли. Внезапно раздался странный звук, и Сомс выпустил веревку. Он рухнул навзничь, прижимая руки к кровоточащей ране на лбу, и замер без движения. Я понял, что случилось, даже раньше, чем увидел. Над телом Сомса возвышался человек. Он занес над головой тяжелый заступ, готовясь нанести второй удар. В его взгляде не было гнева, только жажда крови, убийства. Меньше чем через секунду я ощутил холодный металл лопаты Матера на своем лице.