Сквозь разбитое окно я увидел стрекозу. Волшебник явно наблюдал за мной. Тут я услышал его голос, настойчивый, повелительный, он произнес всего одно слово, но этого было достаточно, чтобы заставить меня действовать.
— Уходи!
Я схватил Джину за руку и потащил к двери. Однако на пороге Гангская Красная преградила нам путь. Она истекала кровью и с трудом держалась в воздухе, отчаянно пытаясь восстановить над нами контроль.
— Назад! В комнату!
— Нет. Все кончено. Мы уходим.
— Вы никуда не пойдете! Я слишком долго ждала!
— Он уже давно на острове и не даст тебе стать женщиной.
— Не позволю! Я…
Обернувшись, я увидел, что стрекоза влетела в комнату. Покачиваясь в воздухе, она наблюдала за нами. Гангская Красная снова завизжала и упала на пол, извиваясь и корчась в агонии.
— Уходите! — скомандовал второй голос.
Оглядываясь на Гангскую Красную, я направился к двери. Вдруг Джина остановилась, злобно заскрипела зубами и занесла ногу над комаром.
— Нет! Не надо!
— Почему? Я могу убить ее прямо сейчас!
— Нет. Это не наше дело. За ней пришел Тьен Тай.
Я потянул Джину за руку, и она пошла за мной.
В следующее мгновение мы уже неслись по коридору. Я слышал, как комар визжит от боли и мук. Рано или поздно волшебник нанесет смертельный удар. Я бежал за Джиной к пляжу, где осталась ее лодка.
Небо прояснилось. Я надеялся, что грозы больше не будет, и мы спокойно доберемся до противоположного берега. Кошмар заканчивался. Ужасы острова не прошли для меня даром, и я уже начал волноваться за свое психическое здоровье.
Мы продирались сквозь лес. Огонь я услышал прежде, чем увидел: громкий треск раздавался с реки. Потом мы выскочили на пляж и увидели яркое зарево.
— Неееет! — в отчаянии завопила Джина. Ее лодка пылала ярким пламенем в нескольких метрах от берега. Сердце мое упало.
— На острове есть еще одна, — сказал я, чтобы как-то успокоить Джину. — Лодка Матера. Не знаю, где она, но мы обязательно ее найдем. — На самом деле я так не думал. Может, нам лучше уйти по туннелю… но если Матер выбрался, он выйдет из леса нам навстречу.
— Боже, видишь, куда нас завели твои чертовы разговоры с насекомыми! Что, наигрался в Айболита?!
У меня возникло ужасное ощущение, будто с минуты на минуту мой страх превратится в живое чудовище и проглотит нас обоих.
— Прости, давай не будем ссориться. Надо найти другой выход. Осторожно…
Внезапно мы услышали громкий смех.
— Ох, ну вы даете! — С этими словами из зарослей вышел Матер. — Ну и что вы теперь предпримете, мистер Ривз?! Вляпались по самые уши… — Он разглядывал нас, противно скалясь. Лицо и одежда были перепачканы грязью и кровью, веселый, ликующий взгляд и улыбка проказливого ребенка не сходили с лица. Меня охватил гнев.
Я подошел к нему, чувствуя, как страх внутри меня перерастает в ярость. Мне было плевать, есть у Матера кинжал или нет. Я хотел причинить ему боль, ранить его.
— Ну все, с меня хватит! Слышишь?! Довольно!
— Пожалуйста, успокойтесь. И лучше держитесь от меня подальше, — спокойно проговорил Матер, и в следующее мгновение дуло большого дробовика уперлось мне в грудь.
Мы с Джиной обменялись взглядами. Похоже, выйти живыми из этого ада нам не удастся.
Матер провел нас к поляне у дома. С того места, где мы остановились, было видно разбитое окно спальни.
— Что с окном? — спросил Матер.
Я улыбнулся.
— О, пока прекрасная Госпожа нас развлекала, к тебе наведался непрошеный гость.
Лицо Матера исказила гримаса отвращения, и он презрительно фыркнул.
— Сверну шелудивому гаду шею!
— Если ты о мистере Хопкинсе, то это не он разбил окно.
Матер удивленно посмотрел на меня.
— Тогда кто?!
— Кто такой мистер Хопкинс? — прошептала Джина.
— Кот.
— А…
— Ну?! Кто это был? — Матер кипятился.
— Стрекоза.
— Стрекоза? Ха! Ты врешь!
— Нет. Можешь сам убедиться. Когда мы уходили, Госпожа как раз была увлечена битвой с ним.
— Нет!!!
— Да, — подтвердила Джина.
В это мгновение что-то вылетело из входной двери. Насекомое будто уменьшилось в размерах, сдулось подобно воздушному шарику. С пронзительными воплями оно неслось прямо на Матера.
Матер оцепенел. Его прекрасная особь была серьезно, не исключено, что смертельно, ранена. Он все еще угрожал нам дробовиком, хотя взгляд его был сосредоточен на Гангской Красной.