Наконец я уснул, убаюканный ритмичным стуком колес. Когда проснулся, мы уже подъезжали к Престону. Еще час я слушал музыку, а затем, в половине четвертого, мы прибыли в Уиндермир. Я довольно быстро пересел на поезд до Триста, и попытался вспомнить все, что знаю о комарах. Знал я удручающе мало.
По мере того как поезд приближался к Тристу, в обшарпанном вагоне становилось все меньше пассажиров, и вскоре моим единственным спутником оказался какой-то старик. Я вышел на платформу, поразившись резкому похолоданию — точно зима не вытерпела и явилась на три месяца раньше.
Прямо над моей головой висел огромный серый вал облаков, который и не думал двигаться с места. Я заскочил в кассу, чтобы узнать, как добраться до гавани. Женщина за стеклом спросила меня, собираюсь ли я на озеро, и я ответил, что так и есть. Она странно на меня посмотрела.
— Правда? Что ж, вы выбрали для этого не самый удачный день, молодой человек. Вот-вот пойдет дождь. Да и темнеет уже. — Она выглянула в окно.
Я тоже посмотрел в окно.
— Да. Такой уж я везунчик. Кстати, а когда будет последний поезд до Уиндермира?
— Последний… — сказала она, листая журнал, — отходит в девять ноль семь вечера.
Я посмотрел на часы. Половина пятого. Время, как и погода, было настроено против меня. А еще оставалось уладить кое-какие дела. Едва ли я успею на последний поезд с готовой статьей. Да и поезд из Уиндермира в Юстон отходит раньше, так что в Лондон этим вечером я точно не попаду.
— А вы случайно не знаете, где здесь можно снять недорогой номер на ночь?
— Зайдите в «Роклин», он выше по улице.
— Простите, я не расслышал название.
— «Голубые воды Роклин». Хозяйка — бывшая актриса, так она говорит. Приятная женщина. В это время года у нее наверняка есть свободные комнаты.
— Отлично. Большое спасибо.
Я немного постоял на улице у вокзала. Холодало, и в небе собирались черные тучи. Воздух пах дождем. Посмотрев налево, я увидел само озеро — его трудно было не заметить. Дорога проходила мимо магазинов и домов, вдоль берега. Кассир не сказала мне, где гавань, но в этом не было необходимости: у подножия холма я разглядел деревянные мостки, а рядом, в воде, несколько лодок.
На главной улице города мне повстречалось всего несколько человек. Где-то вдалеке лаяла собака, других признаков жизни я не обнаружил. Магазинчики были старые, наполовину развалившиеся. Они создавали атмосферу какой-то вялости и равнодушия. Над обувной лавкой висела потрепанная вывеска: «Руины». Какое точное название.
Справа от меня, на вершине холма, я увидел большое здание с крупной вывеской:
Войдя внутрь, я подошел к регистрационной стойке и заговорил с хозяйкой — пожилой худощавой женщиной невысокого роста в светлом парике и весьма экстравагантном одеянии.
— Здравствуйте, молодой человек! Меня зовут Энни Роклин, рада с вами познакомиться. — Чересчур дружеское приветствие меня насторожило, как и огромное количество косметики на ее лице. — Итак, чем могу быть полезна? Все наши комнаты в прекрасном состоянии…
— Могу я снять номер только на ночь? Я приехал к одному человеку на озере.
— Разумеется! Вам повезло, у нас есть свободные номера. А… простите, вы сказали, на озере? — Ее улыбка слегка померкла.
— Да, я журналист, — ответил я, пытаясь произвести на нее впечатление. — Приехал к мистеру Матеру. Он живет на острове. Вы с ним знакомы?
— Не лично. Да и никто здесь не знаком с ним лично. Он редко выбирается в город. — Женщина наклонилась ко мне и заговорщицки прошептала: — Мистер Матер нелюдим, если вы понимаете, о чем я.
— Понимаю. Скажите, мне нужно зарегистрироваться сейчас, или можно сделать это позже? Меня не будет пару часов.
— Дверь я запираю в полдвенадцатого. Но если задержитесь, просто постучите. Я не ложусь спать так рано. Всегда была скорее совой, чем жаворонком. — Женщина улыбнулась, и на толстом слое губной помады сверкнул блик от настольной лампы.
— Хорошо. Большое спасибо.
Я направился к выходу, когда Энни Роклин окликнула меня.
— Вы ведь из Лондона? Я не говорила, что играла в одном из театров Уэст-Энда?