Я повел ее к тропинке. Хотя стояла почти непроглядная темнота, я мог поручиться, что найду люк. Мы шли довольно быстро — наверное, страх заставил меня забыть о вывихнутой лодыжке. Наконец мы добрались до леса. Откуда-то сзади раздался звук бьющегося стекла. Джина отодвинула ветви, чтобы пройти дальше, и отпустила. Меня хлестнуло по лицу.
— Ой!
— Прости! — Она пропустила меня вперед. Я вдруг стал побаиваться, что не найду дорогу.
— Куда теперь? — спросила Джина. Конечно, откуда ей знать, она ведь впервые в этом лесу. Я уже готов был признать свое поражение, когда слева от нас заметил знакомый подъем.
— Люк где-то впереди.
Мы двинулись дальше и через пару минут вышли на поляну, посреди которой был вход в туннель. Я опустился на колени и схватился за веревку.
— Смотри! — крикнула Джина. Я посмотрел туда, куда она показывала, и увидел клубы черного дыма, поднимающиеся над островом. Они шли от исследовательского центра.
— Умно, — сказал я. — Сначала он запечатлевает себя на фотографиях для будущих поколений, а потом сжигает трупы.
— Снимков у него нет, — ответила Джина, поглаживая камеру. — Зато они есть у меня.
Я улыбнулся.
— Ну, они нам не пригодятся, если мы не выберемся с острова.
Мы вместе подняли крышку и бросили ее на траву.
Я стал осторожно спускаться по грубо сколоченной лестнице. Туннель оказался около семи футов в высоту, и я бы спрыгнул с последней ступеньки, будь у меня две здоровые ноги, но вместо этого я аккуратно ступил на мягкий, поросший мхом пол. Тут и там валялись засохшие листья и сверкали лужицы. Пахло стариной и сыростью. Значит, туннель прорыли уже давно.
— Закрой люк, — велел я Джине.
— Ладно.
Я услышал, как она пытается поднять крышку.
— Не могу. Застряла.
— Ладно, брось ее. У нас нет времени.
Вскоре Джина уже стояла рядом со мной. Вокруг полная темнота — хоть глаз выколи.
— Пойдем. — Я пошел, однако через несколько шагов остановился. Мне вовсе не хотелось снова споткнуться и повредить вторую ногу.
— Фонарика у тебя, конечно, нет.
— Нет, — отозвалась Джина.
— Черт!
— Извини.
— Ты ни в чем не виновата… — Тут до меня дошло: — Постой, зато у тебя есть фотоаппарат!
— И?
— Вспышка у него работает?
— Конечно.
— Тогда пошли. Будем освещать дорогу ей.
— Отличная идея! — Она подняла камеру и подошла ко мне.
Джина шла первой, время от времени щелкая вспышкой. Мы быстро продвигались вперед, пока не набрели на большой круглый зал. Пленка в фотоаппарате подходила к концу, но вспышка еще работала, и я попросил направить ее на стены. К моему удивлению, на потолке я заметил нечто вроде люка. Свет вспыхнул снова, и мы оба четко увидели крышку, а под ней — ряд ступенек, высеченных прямо в камне.
— Наверно, они ведут в дом, — предположил я. — Пошли отсюда.
Джина снова щелкнула камерой, и мы уже было двинулись дальше, когда прямо над нашими головами люк распахнулся, и внутрь проник лунный свет, а вместе с ним — дуло дробовика. Я застонал.
— Я вас вижу! Ни с места, или пристрелю обоих!
Джина выругалась, я только опустил голову и вздохнул. Это никогда не кончится! — подумалось мне. Никогда.
Матер осторожно сошел по лестнице, не опуская оружие. Волосы его были вымазаны грязью, лицо побледнело и осунулось. Фонарик он держал под мышкой, а дробовик сжимал обеими руками. Как и мне, ему крепко досталось этим вечером. Он был похож на вампира, умирающего от голода.
— А вы уж было подумали, что легко отделались, да?! Со мной такое не пройдет. Вас ждет мучительная смерть.
— Где комар? — Джина злобно сверкала глазами.
— Она сейчас немного занята. Ничего, потом я и с ней разберусь.
— Вряд ли. Скорее она разберется с тобой. Если одолеет стрекозу.
— О стрекозе я тоже позабочусь, не волнуйся. Тьен Тай — слабак. Иначе он уже давно бы испортил нам все удовольствие.
— Не будь так уверен.
— Ты ничего не понимаешь! Совершенно ничего. Жаль, операционной больше нет! А ведь какие у меня были планы! — Затем Матер обратился к Джине. — С тобой, юная леди, я бы провел не менее интересный вечер, не вмешайся твой дружок-невежа. — Он улыбнулся. — Ну, неважно. С этой штукой, — он помахал дробовиком, — тоже можно поразвлечься. Но хватит разговоров. Поднимайтесь, живо!
Мы просто не могли поверить в происходящее — уже почуяв запах свободы, мы снова оказались в плену у Матера. Удача, похоже, окончательно от нас отвернулась.
Люк вел прямо в ненавистную мне гостиную. Матер приказал нам встать у камина. Гангской Красной видно не было, и я с облегчением подумал, что ей к нам не попасть, — все окна и двери закрыты.