— Мистер Ривз? — Он неуверенно улыбнулся.
— Да. А вы, должно быть, мистер Матер, — ответил я. С моих волос капала вода.
— Он самый, он самый! — Матер преобразился. — Прошу вас, проходите!
Толстяк провел меня в дом, быстро закрыв дверь, чтобы не запустить внутрь дождь и стужу.
— Вы даже не представляете, как я виноват, что заставил вас приехать в такую ужасную погоду. Добрались нормально? Без неприятностей, надеюсь?
— Ну, не совсем. Я… э… разбил лодку. Вдребезги.
— Боже мой, вы ранены?
— Да цел я, пару синяков, может, набил.
— Какой кошмар! — В его голосе слышалось и волнение, и любопытство.
— По-моему, я врезался в камни у берега.
— Тогда вам еще повезло, ведь вы могли погибнуть. А вода, наверно, ледяная.
— Не теплая, это точно. Но у меня все нормально, не переживайте, — заверил я. — Надо было узнать прогноз погоды прежде, чем ехать.
— Да, вам стоило это сделать. Однако всегда нужно помнить и о том, как непредсказуема бывает природа.
— М-м.
Я проследовал за хозяином в гостиную, немного стесняясь, что с моих брюк капает вода. В камине горел огонь, и я без всяких колебаний кинул сумку на пол и встал перед ним, наслаждаясь столь желанным теплом. Матер унес мою куртку и вернулся с деревянным стульчиком, который поставил рядом со мной.
— Прошу вас, садитесь. Вам надо обсохнуть. Дальше по коридору есть ванная. Может, вам лучше принять душ? А я пока просушу вашу одежду.
Я оценил его великодушие, но не хотел его обременять.
— Нет-нет, все в порядке. Правда. У меня только брюки промокли. Скоро они высохнут. Жаль, я не взял запасные.
— Вот оно как! Боюсь, мои вам не подойдут. Вы почти на фут выше меня. — Он сложил руки на груди, как бы извиняясь.
Я натянуто улыбнулся, но скоро тепло стало проникать под одежду, и тревога отступила.
— Ничего, такими темпами высохну совсем скоро.
— Искренне на это надеюсь! Как насчет горячего чая? — Он посмотрел в окно, когда яркая молния озарила небо.
— Да, с удовольствием, — ответил я. — И еще хотелось бы скорей услышать про вашего комара. Письмо меня заинтриговало.
Дождь над озером усиливался, время от времени грохотал гром.
— О, всему свое время, мистер Ривз, всему свое время! У меня есть пирог, и я могу сделать для вас сэндвичи. Вы, конечно, останетесь на ночь? Нельзя же ехать обратно в такой шторм!
— Нет… Мне бы не хотелось причинять вам такие неудобства. Кроме того, я договорился, что переночую в отеле «Голубые воды Роклин». Правда, у меня теперь нет лодки. Я бы не остался перед вами в долгу, если бы вы отвезли меня в Трист на своей.
— Вот как… — Матер будто расстроился. — Понятно. Вы, конечно, можете переночевать и там… И я был бы рад отвезти вас в город… Но ведь шторм усиливается, ему и конца-края не видно.
— Вы невероятно добры, я обязательно оплачу все расходы.
— Само собой, да только в такой шторм ехать опасно. Вы уже знаете по собственному опыту. — Языки пламени заплясали в линзах его очков. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Разумеется, уверен. — Я успокаивающе улыбнулся. — Надо полагать… Если это действительно опасно… То есть мне бы не хотелось вас обременять…
— Отлично! Вот и чудесно! Я уже освободил для вас комнату на всякий случай. Так, может, перекусим?
— Было бы здорово, спасибо.
На минуту Матер отвлекся от нашей беседы. В камине что-то треснуло, и это вывело его из оцепенения.
— Ах да, сэндвичи! Ха-ха-ха! — воскликнул он и выскочил из комнаты.
Я выругался про себя, раздраженный сложившимся положением. Одно дело погостить у друга, и совсем другое — у незнакомого человека, тем более в таком уединенном месте.
Я внимательно осмотрел комнату. Помимо капризного света, который давал огонь в камине, единственным источником освещения была маленькая керосиновая лампа. Но, несмотря на темноту, я разглядел огромное количество книг на полках. То, что я сперва принял за плакаты или рисунки на стенах, оказалось при ближайшем рассмотрении бумажными силуэтами. Я пригляделся к тому, что висел над камином. У художника, несомненно, был талант: он мастерски вырезал из черной бумаги контур большой бабочки с тщательно прорисованными крыльями и длинными усиками. Работа была совершенной, вряд ли настоящая тень насекомого произвела большее впечатление. Я взглянул и на другие работы, но тут вернулся Матер с подносом в руках.