- Надо ж так нажраться, - беззвучно проворчала Иона.
Судя по результатам диагностического заклятия, иор распорядитель опустошил бочонок с самогоном, причем в очень короткий промежуток времени. Демоны Бездн! Там не просто спиртное в крови, там кровь в спиртном! Удивительно, что он вообще какое-то время находился в сознании.
- А ты меня костеришь почем зря, - укоризненно прошептал Оррин, встретившись с ней глазами. - До такой степени я никогда не напивался.
Иона метнула в него короткий злой взгляд. Нашел время! Конечно, она могла бы напомнить ему про то, в каком виде он предстал перед ней чуть больше недели назад, но предпочла промолчать, оставив выяснение отношений на потом, а не сводить официальную часть прибытия посольства, и без того неудачную, к банальной семейной ссоре. То есть, почти семейной - они с Оррином в свое время едва не поженились, и сейчас Иона вновь возблагодарила богов за то, что вовремя опомнилась и отказалась от сего сомнительного предприятия.
Женщина тряхнула головой, отгоняя мысли об ошибках юности. Надо срочно настроиться на рабочий лад, решила она. И хоть как-то спасать положение, пока ее авторитет окончательно не рассыпался горсткой пыли.
- Как давно он в запое? - волшебница перевела взгляд на садовника, который в настоящий момент являлся единственным обитателем Северного Стража, способным худо-бедно связать пару слов и поведать о ситуации в замке.
Наверняка стены цитадели заветников скрывают кого-нибудь еще. Но ведь за все то время, что послы Вланега провели во дворе замка, им на глаза не попалась ни одна живая душа. Или попрятались все, или... или, может, садовник и распорядитель единственные обитатели серой каменной громады? Да бред!
Садовник, успевший к тому времени дойти до ближайшего дуба, усесться на им же собранную кучу листьев и даже задремать, привалившись спиной к стволу, вздрогнул, кое-как отрыл замутненные алкоголем глаза и, не сразу сфокусировав взгляд на главе посольства, поведал:
- Они ить... Как архимаг запропал, так и не просыхали. Дней пять ужо...
А потом, когда доверительно подавшись вперед, осведомился, не предоставит ли добрая иори ему еще один шанс заработать серебрушку. Иона, едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться, тут же осадила зарвавшегося деревенщину, сообщив, что свой шанс он уже проморгал. Садовник пожал плечами, мол, не больно-то и хотелось, после чего снова задрых. Волшебница смерила его презрительным взглядом, но воспитание зарвавшегося мужлана мудро решила оставить на совести местного архимага, а сама занялась иором распорядителем.
Но, стоило целительнице, положив руки на грудь любителя выпить, сплести заклятие, призванное протрезвить заветника и очистить его организм от последствий бесконтрольного пьянства, как старикашка мгновенно пришел в себя, дернул волшебницу на себя и, когда та, не успев среагировать, рухнула на тщедушное, пропахшее потом, спиртом и еще чем-то мерзким тело, облапил ее и интимным шепотом произнес:
- Давай ты сверху, детка. А то из меня сегодня зайчик так себе... х-р-р...
Иона вспыхнула, вывернулась с помощью Оррина из ослабевших рук иора распорядителя, цыкнула на хихикающих коллег, после чего отправилась протрезвлять садовника - этот, по крайней мере, руки не распускает. Определенно, в общении с простолюдинами есть своя прелесть.
Садовник, придя в себя, полюбовался на отчаянно храпящего начальника, после чего, помявшись для порядка, предложил 'господам магикам' пойти откушать, после чего, взвалив на плечо бесчувственное тело, поволок его в замок. А послы Вланега гуськом потянулись за ним - ничего иного им не оставалось.
Следующий неприятный момент поджидал лексорцев в холле замка. Стоило входной двери с громким, крайне неприятным стуком захлопнуться за их спинами, который разыгравшееся не к месту воображение Ионы тут же сравнило со стуком двери склепа, как в полутемный холл, освещаемый лишь лучами полуденного солнца, пробивающимися сквозь высокие узкие окна, высыпали сразу несколько десятков странных существ - невысокие, по пояс Ионе, покрытые густой шерстью, все, как один, с черными повязками на глазах. На первый взгляд, человекоподобные, но строение лица (морды?) скорее роднило их с представителями семейства кошачьих и, одновременно, угадывалось в них что-то... демоническое? Да, пожалуй, что так. Хорошо хоть хвостов у них нет. Зато есть внушительные когти, да и клыки наверняка тоже есть. И оружие, кстати, тоже: почти у каждого в руках (лапах?) нечто, напоминающее алебарду. А пушистые тела прикрыты чем-то вроде легкой брони из плотной кожи. И взгляды сложно назвать дружелюбными - это даже сквозь повязки ощущается.
- Нолимги, - мимоходом пояснил садовник, сгружая бесчувственную тушку иора распорядителя в одно из стоявших у огромного камина кресел. - Их заветники за слуг держат, ну, сами понимаете, прибрать там, портки постирать, жратву сготовить, еще что...
- А почему они с оружием? - нарочито равнодушно осведомился Оррин. - И ведут себя так, будто собираются пустить его в ход?
Иона буквально кожей ощутила творящуюся волшбу - ее спутники сотворили боевые заклятия. Не приведи боги, пустят их в ход! Неужто не понимают, что это всего лишь провокация заветников?! Перед внутренним взором волшебницы так и понеслись картины возможного будущего: вот три боевых мага выжигают замок вместе со всеми его обитателями, вот выясняется, что эти мохнатые существа не желали зла, а просто вышли поприветствовать дорогих гостей, а вот ее, главу посольства, уже судят за истребление представителей разумного народца, и лишение статуса мага и изгнание из ордена - не самое худшее, что ей светит... А вот Дан-Ромен, ныне почивший, укоризненно качает головой, мол, не выполнила ты мой наказ, мало того, что провалила дело, так еще и Древний Завет теперь требует та-а-акую компенсацию... Женщина решительно тряхнула головой, отгоняя пораженческие мысли. Нет уж, она не позволит этому случиться!
- Все замерли! - завопила во весь голос она. - Первого, кто шевельнется, ждет ледяной душ! С сосульками!
Крик волшебницы ударился о высокий потолок холла, эхом заметался от стены к стене, усиленный акустикой древней постройки, а на головы присутствующих посыпалась мелкая крошка штукатурки. Мелкая-то мелкая, но с такой высоты все равно вышло весьма болезненно.