Я высадился из такси на Слоун-сквер. Через несколько минут я был уже на другой стороне реки и держал путь в Брайтон. Миггс дал мне «ягуар» кремового цвета. Очень шикарный.
Впереди был Брайтон. Я не знал тогда, что оказался бы одним из самых счастливых людей, если бы принял приглашение миссис Мелд и отведал ее селедки.
Глава 2
Девушка на пристани
На следующее утро я встал в шесть часов, уселся на подоконник своего номера в «Альбионе» и принялся наблюдать за входом на пристань. Там было не так уж много народу. До девяти часов я не видел никаких девушек, и тем более таких, которые бы подходили под описание Кэтрин Саксманн.
Утром позвонил Уилкинс:
— Есть что-нибудь интересное?
— Они звонили и спрашивали вас. Хотели узнать, где вы.
— И что вы сказали?
— Что вы, вероятно, уехали на скачки.
— Хорошо.
— Вы находите, что это хорошо?
— По-моему, да. Как человек может выложить сотню фунтов за такую простую работу? Где есть сто, там найдется и больше. Вспомните управляющего банком.
— Вы так наивны во всем, что касается людей и денег.
Я не смог придумать ответ на подобное замечание, поэтому повесил трубку, вышел на улицу и обошел несколько кафе-баров.
Затем перед ленчем полчаса провел в аквариуме и несколько минут смотрел на состязание гигантских морских угрей. После ленча вздремнул и оставшуюся часть дня провел не занимаясь ничем особенным. Такова одна из особенностей моей профессии, благодаря которой вы ни за что не стопчете ноги.
Она появилась на следующее утро, в полдевятого. Она шла по пирсу со стороны Хова. Утро было свежим, с пролива дул ветер.
Было время прилива, и волны накатывались на галечный пляж.
Девушка шла с непокрытой головой, и ее длинные распущенные светлые волосы развевались вокруг шеи. Руки она держала в карманах распахнутого пальто. Я следил за ней в бинокль, пока она не прошла через турникет пирса, а затем двинулся вслед.
Я был одет достаточно модно для этой местности — обеспеченный молодой человек на каникулах, прогуливающийся в поисках компании.
Я нашел ее на дальнем конце пирса, за павильоном, где, перекинув через заграждения удочки, стояли любители утренней рыбалки. Лески утопали в желто-зеленой пене, а на концах удочек болтались маленькие колокольчики, и рыбаки ждали, что они зазвонят, чтобы в тот момент, когда треска, или лещ, или камбала, или еще какая-нибудь рыба схватит наживку, подсечь ее. Рядом, на пирсе, в беспорядке валялись корзинки, жестянки и неопрятная одежда, и никто не произносил ни слова.
Девушка облокотилась на ограждение, глядя на столб дыма, поднимавшегося от далекого судна на горизонте. Я тоже облокотился на ограждение в двух ярдах от нее и стал смотреть на дым. Затем зажег сигарету и, повернувшись вполоборота, наблюдал за человеком, который собирался закинуть удочку.
Девушка не обращала на меня никакого внимания. Она была крупной, но не чрезмерно. Приятный профиль, широкий, крупный рот, кожа — золотисто-коричневая, такая, что мне захотелось протянуть руку и дотронуться до нее кончиками пальцев.
Мысленно я представил ее облаченной в различную одежду: купальник, старый мешковатый свитер, брюки, а затем лежащей на кровати с наполовину прикрытыми глазами. И во всех случаях поставил ей высший балл. Я понял, что очень разочаруюсь, если это окажется не Кэтрин Саксманн.
Рыбак забросил удочку — раздался такой звук, словно разрывали ткань. Девушка повернула голову и посмотрела на падающую леску. Я перестал видеть ее лицо, но зато моим глазам предстала ее крепкая, длинная шея. Когда она обернулась, я стоял уже в футе от нее.
Я жестом указал в сторону воды:
— Довольно ловко, да?
Она кивнула, посмотрела на меня, и я увидел ее фиолетовые или, скорее, темно-синие глаза. Она смотрела на меня оценивающе, и я сделал то, что сделал бы на моем месте любой молодой человек. Несколько нервозным движением поправил узел своего галстука.
— Мой отец просто помешан на рыбалке.
Я знал, как нужно привлечь внимание человека. Я учился этому несколько лет в Уэстоне-супер-Мечте и тому подобных местах. Если это не сработает, вы пропали. Говорите побольше слов, держитесь твердо и спокойно, ведь вам придется согреть ту холодную и осторожную пустоту, которой всегда окружен незнакомец, даже в том случае, когда ни он, ни она не хотят оставаться таковыми.
— Но не на такой, конечно. Он удит на муху. Форель поднимается по Дартмуру. Это не очень-то крупная рыба, но тут дело в спортивном интересе.
Разговор о ловле рыбы на муху был полезен, потому что позволял, хотя и весьма условно, отнести собеседника к той или иной категории. Уилкинс, например, действительно верила, что тот, кто бездарно ловит рыбу, и сам бездарен.
— Дартмур?
Я сумел привлечь ее внимание, но думаю, все дело было в том, что каждый раз, выходя на пирс, она хотела, чтобы это случилось. Она произнесла всего одно слово, но в нем четко был заметен иностранный акцент, что придало ему очарование.
— Да. Девон. Печь, дикие пони, иногда олени. И все эти реки, где он ловил рыбу. Он обычно проводил там выходные, когда я был мальчиком. Но сейчас мне больше по душе Брайтон. Вы здесь на каникулах?
— Нет, я тут работаю.
Она улыбнулась. У нее был большой мягкий рот с полными губами, пожалуй, на каком-либо ином лице он показался бы слишком большим.
— Жаль, — сказал я, с легкостью меняя тему. — Такая красивая девушка, как вы, не должна работать. Попросите недельный отпуск, и я вам гарантирую, что вы напрочь забудете о работе и тому подобных вещах. Возьмите старую машину, поезжайте куда-нибудь, хорошенько повеселитесь и отдохните. Не пожалеете.
Внутренне я вздохнул, подумав о том, что все же существуют люди, которые действительно могут так поступить. Например, я сам, причем не так давно.
— Старую машину?
— Ну, на самом деле не такую уж старую. «Ягуар». Кремового цвета. Самый подходящий цвет к этой одежде.
На ней было зеленое платье, и я кивком указал на него, опустив глаза до уровня ее груди. Я почувствовал, как мою кожу за ушами начало покалывать. Прежде я не испытывал ничего подобного, к тому же это было совершенно неуместно, ведь я был, так сказать, на работе.
Она издала короткий смешок, вероятно чтобы не мешать рыболовам, и весело сказала:
— Вы пытаетесь познакомиться со мной?
Ну и чутье. Впрочем, подобное развитие событий не могло повредить делу, и я ответил:
— Точно. Если стоять и молчать, то так и останешься один.
Я достал портсигар, черный, кожаный, от Данхилла, и зажигалку «Орифлейм». Я нарочно сделал вид, что никак не могу зажечь ее сигарету, чтобы ее голова склонилась над моими руками на несколько секунд дольше. Мимо пролетела чайка, издав насмешливый крик. Я почувствовал аромат духов и ощутил секундное прикосновение руки, когда Кэтрин придержала зажигалку. Она выпустила облачко дыма, которое мгновенно унесло ветром, и посмотрела на меня своими темно-синими глазами.
— Вы забавный.
В последнем слове очень отчетливо послышался акцент, и оно прозвучало фальшиво.
— Давайте где-нибудь пообедаем, — предложил я. — Отправимся куда-нибудь за город. Найдем хорошее местечко. Может быть, потанцуем. Меня зовут Рекс Карвер.
— Сейчас слишком поздно. Мне пора на работу.
— А вечером? — настаивал я. — Я заеду за вами. Только скажите куда.
Девушка резко выпрямилась, будто собравшись уйти, и мне на миг показалось, что она сейчас сбежит, улыбнувшись и бросив мне на прощанье туманный взгляд, но она сказала:
— В полседьмого.
— Где?
— У входа в отель «Шип».
— Я буду там. — И прежде чем она ушла, спросил:
— Я не знаю вашего имени.
— Кэтрин.
— Красивое имя. А дальше?
Она улыбнулась:
— Просто Кэтрин. Разве этого не достаточно, по крайней мере, пока?
— Конечно. Могу я проводить вас?
— Нет.
Она отвернулась и направилась вокруг павильона; ее «нет» прозвучало весьма отчетливо. Я облокотился о заграждение, глядя, как она идет. Мой взгляд был лишь наполовину взглядом профессионала, а наполовину взглядом самого обычного самоуверенного молодого человека на каникулах, имеющего кремовый «ягуар» и карманы, набитые деньгами.