Стелла Фуллмер
Рука об руку
Пролог
— Может, все же передумаешь, доченька? — слезливо произнесла Виктория, настойчиво упрашивая семнадцатилетнюю Тею переехать с ними в Глазго. — Я как представлю, что ты останешься одна в этом неспокойном городе, у меня сердце кровью обливается! — Ее добрые светло-карие глаза, обрамленные сетью тонких морщинок, наполнились слезами.
— Не беспокойся за меня, мамуль! — ответила Тея, ласково проводя ладонью по густым каштановым, таким же, как у нее самой, волосам матери. — Во-первых, я остаюсь здесь не одна, а с тетей. Во-вторых, мне надо доучиться. А в-третьих, я просто обожаю наш Белфаст и умру, если уеду отсюда.
Она заботливо смахнула скатившиеся на щеки Виктории слезинки.
— Я очень за тебя переживаю, — сдавленно прошептала та. — У меня такое чувство, будто я оставляю здесь часть себя — руку или ногу.
Тея обняла мать и по-взрослому серьезно взглянула ей в глаза.
— Обещаю, со мной все будет в порядке.
В эту пору обстановка в Белфасте, столице североирландского Ольстера, становилась все более напряженной. Представители Ирландской республиканской армии, недовольные зависимостью своей провинции от британской короны, выступая с требованиями, все чаще проявляли агрессию.
Виктория Джеферсон переехала в Белфаст восемнадцать лет назад, как только вышла замуж, и давно считала этот город своим. Здесь до недавнего времени у них был дом — небольшой, но уютный, здесь родились их четверо детей, здесь на протяжении вот уже десятка лет ее муж, Энди, работал на судостроительном предприятии.
Решение уехать в Глазго, на родину Виктории, супруги Джеферсон приняли под влиянием недавних событий — серии совершенных в городе террористических актов, гибели невинных людей, накала страстей противоборствующих группировок. Тея, их младшая дочь, наотрез отказывалась покидать Белфаст.
— Может, съездишь с нами хотя бы на время? Вдруг тебе понравится в Глазго? — спросила Виктория, укладывая в чемодан костюмчики младшего сына, восьмилетнего Пита. Освободить дом, проданный неделю назад одной пожилой паре, Джеферсонам следовало как можно быстрее. Отъезд в Глазго они планировали на завтра.
— Я обязательно приеду к вам, мамуль, но позже, — ответила Тея. — Ни о чем не волнуйся, прошу тебя. Понимаешь... Меня словно удерживают здесь какие-то неведомые силы. Я ясно ощущаю, что если покину Белфаст, то упущу нечто грандиозное, нечто такое, ради чего существую. По-моему, сама судьба хочет, чтобы я здесь осталась.
Виктория рассмеялась сквозь слезы.
— Бороться с судьбой я, конечно, не стану, дочка. Но буду надеяться, что однажды эти неведомые силы все же отпустят тебя к нам. — Она задумчиво помолчала. — Ну или в какой-нибудь другой город.
1
Пауль Флойд обеспокоенно оглядел белое как мел лицо шестидесятипятилетнего отца.
— Папа, прошу тебя, не нервничай и постарайся расслабиться.
Арнольд раздраженно фыркнул.
— Полагаешь, я в состоянии это сделать? — резким, дребезжащим тоном воскликнул он. — Какой-то мерзавец похитил моих внуков, возможно, издевается сейчас над ними, я с ума схожу от переживаний, а ты требуешь от меня спокойствия! — Его бледные губы задрожали. — В этом городе творится черт знает что!
Пауль молча приблизился к дивану, на котором полулежал Арнольд, сел рядом и опустил ладонь на холодную отцовскую руку.
От сознания собственной беспомощности на душе у него скребли кошки. Он ума не мог приложить, куда пропали дети покойного брата. И тоже места себе не находил от волнения, но держался, по обыкновению, невозмутимо.
Арнольд закрыл глаза и тихо застонал. В этом году на долю бедняги и так выпало достаточно испытаний: три месяца назад умерли его жена и старший сын, Кристофер, с которым после давнего раздора они так и не помирились.
Несчастья сильно подорвали здоровье Арнольда: он поседел, жил на таблетках. Сегодняшнее исчезновение внуков грозило стать для него финальным ударом.
— Кто тебе сказал, что детей похитили? — произнес Пауль как можно более спокойным тоном.
— Тогда где же они? — нервно подергивая бровью, спросил Арнольд. — А? Где, скажи на милость?
Пауль тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал чувства отца и был готов на любую жертву, лишь бы облегчить его страдания. Но в данной ситуации просто не знал, что следует предпринять.
— Главное, не впадать в панику, — проговорил он, старательно маскируя собственную тревогу.
— Главное? — рявкнул Арнольд, сверкая глазами. — Это, по-твоему, главное? А мне кажется, главное, не сидеть сейчас сложа руки, а пытаться что-нибудь сделать!