А что, если я отвечу ему согласием? — неожиданно для самой себя подумала она. То есть решусь стать его любовницей? Может, так и поступить? Ведь я сгораю от желания оказаться в объятиях этого парня...
Испуганная ходом собственных мыслей, она категорично покачала головой.
— Нет. Я отказываюсь от вашего предложения.
— Почему? — все тем же полушепотом спросил Пауль.
— Потому что... — Тея сглотнула, смачивая пересохшее от волнения горло. — Потому что вы мне не нравитесь! И я вам тоже...
— Разве это имеет какое-то значение?
— Для меня — имеет! — воскликнула Тея. — Я не желаю спать с мужчиной, для которого секс — настолько же привычный и обыденный ритуал, как и покупка вина в магазине и выбор блюд к ужину!
— Вино я пью довольно редко, а ужин доверяю готовить только своему повару, — спокойно произнес Пауль, не спуская с Теи глаз.
Желание достигло в ней такого накала, что причиняло боль. Она сжала пальцы в кулаки и, стремясь отделаться от соблазна принять его безумное предложение, выкрикнула:
— Я не занимаюсь поисками любовника!
К ее немалому удивлению, лицо Пауля осталось таким же спокойным. Создавалось впечатление, что ее отказ практически ничего для него не значит.
— Но в скором времени вы лишитесь работы, — с невозмутимым видом напомнил он.
— Скорее всего, — согласилась она, тяжело вздыхая при воспоминании об участи «Возрождения».
— У вас есть какие-нибудь сбережения? — полюбопытствовал Пауль.
— Да, — солгала Тея, устремляя взгляд в пол.
Он усмехнулся.
— У меня такое чувство, что вы меня обманываете.
— Да, обманываю! — Тея с вызовом подняла голову. — Никаких сбережений у меня нет! Но с голода я не умру, не беспокойтесь!
— Сядете на шею родителей и будете там до тех пор, пока не найдете другой работы? — съязвил Пауль.
— Нет! — отрезала Тея раздраженно.
— На что же вы рассчитываете?
— Представьте себе, деньги, которые я зарабатываю здесь, — не единственный мой доход! — выдала Тея, подаваясь вперед. — По утрам в понедельник, среду и пятницу я нянчусь с ребеночком! Кроме того, один фотограф, мой друг, давно приглашает меня для съемок. — Она гордо тряхнула волосами. — Обещает неплохие деньги!
Пауль представил, как эта миниатюрная соблазнительная очаровашка крутится перед каким-то там другом в полуголом виде, и у него потемнело в глазах.
— В каких же нарядах вы собираетесь ему позировать? — спросил он, с трудом скрывая свое недовольство.
— В разных, — небрежно бросила Тея. — А иногда и вообще без них!
Лицо Пауля окаменело.
Она усмехнулась.
— А что в этом такого? В художественном фотографировании обнаженного человеческого тела я, например, не нахожу ничего непристойного. Это такое же искусство, как живопись или кинематограф.
Пауль пренебрежительно скривил губы, а затем ехидно произнес:
— Вы полагаете, что прелестные женщины, соглашающиеся раздеваться и принимать любые позы перед художниками и фотографами, делают это только во имя искусства? Думаете, при всем при этом им удается оставаться целомудренными и порядочными?
— А вы, естественно, убеждены в том, что все они спят со своими Пигмалионами! — закричала Тея в отчаянии. — Неужели все окружающие вас люди кажутся вам порочными и недостойными?
— Когда не прячешься за иллюзиями от неприглядных сторон жизни, потом не приходится страдать, испытывая разочарование, — спокойно ответил Пауль.
Тея нервно рассмеялась.
— Мне вас искренне жаль! Со своими невообразимыми теориями хорошего вы, наверное, вообще не замечаете!
— Почему же? — Пауль повел бровью. — Вот к вам, например, я обращаюсь с просьбой присмотреть за племянниками. Разве это не означает, что я вижу в вас не только плохое?
— Ваша просьба включает в себя и приглашение к вам в постель! А я не желаю становиться вашей игрушкой, слышите? Уж лучше раздеваться перед фотографами, чем...
— Вы будете прилично вознаграждены, — перебил ее Пауль.
У Теи перехватило дыхание.
— Что? — спросила она тонким, дребезжащим голосом. — Вы намекаете на то, что...
— Я намекаю на то, что переезд в мой дом избавит вас от необходимости думать о деньгах, — вновь прервал ее он. — Но, если раздевание перед другом-фотографом — это мечта всей вашей жизни, то я перестану настаивать, только скажите.
Задыхаясь от возмущения, Тея раскрыла рот, но он не дал ей возможности произнести ни звука, резко встав со стула и взяв ее за руку.
— А вообще-то на голодный желудок столь важные решения не принимаются. Пойдемте, поужинаем. — Уверенным движением он подхватил Тею под локти и поднял на ноги. — Где ваша сумка?