- Для несведущих, - женщина заговорила тонким хрипловатым голосом, - я горгулья. Меня зовут Галиша Нотан, и я буду вашим преподавателем по символике.
От слова «горгулья» по моей спине пробежали мурашки. Бабушка говорила, что нам ничего не угрожает, и все горгульи, которые когда-то охотились за моей семьей, погибли. Но что если она ошиблась?
Женщина подняла свою угловатую руку и начала водить когтем в воздухе, выцарапывая свое имя горящими чернилами.
- Символы – это непросто знаки, это особый язык, очень древний почти забытый язык. Эти знаки и их значения были придуманы богами. Сама вездесущая прекрасная Элиоматурис говорила на этом языке, общаясь с мистиками с помощью именно этих знаков.
Меня все еще одолевал ужас, и в голове звенело незнакомое мне имя божества Элиоматурис. Учительница замолчала, застыв на последней букве. Стоя ко мне спиной, она медленно повернула голову, обратив свой колкий взгляд прямо на меня.
- Все знают, кто такая Элиоматурис? – видимо, вопрос был адресован лично мне. Поэтому я беззвучно раскрыла рот. - Кажется, именно Вы незнакомы с мифологией мистиков.
- Я еще не успела с ней столкнуться, - ответила я, не сказав, что просто не понимаю замудренных речей Теави Оксдел.
- Тогда сделаем небольшое отступление, - женщина перестала смотреть на меня в упор. - В те времена, когда не было нас с вами, когда не было этой школы и этого острова, когда не было ни людей, ни мистиков, а вместо неба над землей царила кромешная тьма, - женщина вспорхнула и зависла в воздухе, что придавало особенно значимую драматичность ее словам.
Царила кромешная тьма, но тьма была не одинока. Где-то в ее глубинах в вечном полете металась птица. Окутанная чернотой, она ничего не видела. Лишь когда птица закрывала глаза, свет пронизывал каждое ее перышко. Птице невыносимо было такое существование -бесцельно парить во тьме. Она желала, чтобы свет, горящий внутри, попал в этот мрачный мир. Тогда птица надкусила свое правое крыло, из которого выплеснулся ярко-голубой свет. Он озарил тьму и саму птицу. Она никогда не могла представить насколько прекрасна – ее оперение переливалось черными и голубыми волнами. Правое крыло упало на землю, и появились реки, озера и моря. Тогда птица надломила левое крыло, и из него вылился зеленый свет. Крыло упало на землю, и появилась трава, деревья и цветы. Радость видеть хоть что-то, кроме черного полотна, наполнила ее сердце. Но без крыльев ей оставалось лететь недолго. Тогда птица изогнулась и клюнула себя из область сердца, из груди вырвался желтый свет, разрывая птицу на части. Пылающее сердце повисло в воздухе, освещая всю землю. Этот желтый свет, проникая в каждый уголок земли, дал жизнь всем существам на нашей планете.
- С тех самых пор, - продолжала горгулья, облетая аудиторию, от взмахов ее крыльев пламя свечей не гасло, лишь трепыхаясь, - миром правят божества, порожденные голубым, зеленым и желтым светом. Элиоматурис - порождение зеленого света, это божество лесов, полей и плодородия, самая любимая богиня мистиков.
Учительница приземлилась на площадку, и в аудитории повисла тишина. Женщина вернулась к огненным символам, тщательно вырисовывая их в воздухе.
Когда урок уже подходил к концу, оконные ставни резко открылись, позволяя свету проникнуть почти через все бойницы. Галиша Нотан оставалась в тени, что не давало ей превратиться в камень.
Две девушки из СТРЕЛЬЦОВ и Габриель начали собираться и спускаться со своих площадок вниз. Но не успела я накинуть рюкзак на плечо, учительница замерла.
- Сириан, - обратилась ко мне учительница, - Вам придется посетить мое дополнительное занятие в пятницу после уроков.
- Я что-то не так сделала?
- Жду Вас в пятницу, - она вспорхнула под свод башни, цепляясь крыльями за деревянные перекрытия.
Оставшиеся бойницы открылись, и дневной свет заполнил всю аудиторию, превращая когти, огромные крылья летучей мыши, волосы и даже многослойное платье и мантию преподавателя в камень.