Ваня Сорокин тоже дал волю воображению:
- А я себе разгуливаю по острову в бостоновом костюме, в бабочке, а во рту вот такая огроменная сигара - с понтом я иностранный подданный и масон!
- Только эту кампанию по переселению всего русского народа, - заметил Попов, - нужно обставить соответствующим мифотворчеством. Например, хорошо бы сочинить легенду, восходящую к началу перестройки, найти какого-нибудь страдальца, который якобы первым высказал эту мысль, какую-нибудь реликвию откопать, потому что без реликвии это уже будет политическая позиция, а не миф...
- Гм... - в раздумьи промычал Мячиков. - Вообще-то эта гренландская авантюра ложится на вековечные чаянья русского человека. Вспомним легенду о граде Китеже, вспомним мечты "тупейного художника" о вольном Ращуке, нет, в этом действительно что-то есть...
- А чего далеко ходить, - угрюмо сказал Яша Мугер, - и страдалец имеется, и реликвия налицо.
- То есть? - спросил Робинзон Папава.
- Это я про себя. Как же я не страдалец, если сука Стрункин оттяпал мне руку на ровном месте?! Да и руку ампутированную я, честно говоря, выкрал из анатомического театра, - вон она в сенях на гвоздике висит, можете посмотреть.
- Гениально! - воскликнул Александр Маленький. - Все одно к одному, точно по нотам, да! Во-первых, Яшка еврей, как Иисус Христос. Во-вторых, у христиан реликвией был крест, на котором распяли Христа, а у нас будет рука, которую ампутировал сука Стрункин!..
- Да... - проговорил Мячиков, как бы рассуждая с самим собой. - Это будет выглядеть графично, стильно, я это вижу: указующая рука, простертая в северо-западном направлении, мол, там, где плещется в океане остров Гренландия, там "несть ни плача, ни воздыхания", там спасение и покой...
- А по большим праздникам, - предложил Робинзон Папава, - будем выносить Яшкину руку народу на поклонение, навроде как красные знамена таскали на Первомай!
- Еще нужно построить церковь, - сказал Ваня Сорокин, - а внутри подвесить на магнитах золотой гроб, в котором по будням будет лежать рука. Ну, это будет что-то отдельное: заходишь, - а посредине висит золотой гроб размером с небольшой летательный аппарат!
- Только поверит ли народ в руку... ну и вообще, - засомневался Попов. - Все-таки это тебе не вареная колбаса.
- Поверит, поверит! - заявил Мячиков. - Если он с первой подачи поверил во врачей-отравителей, то в нашу Гренландскую рапсодию он уверует за глаза.
Александр Маленький сказал:
- А мы все будем как бы апостолы при Христе. Слушай, Яш, ты руку-то покажи, чтобы мы потом про это дело рассказывали своим внукам.
- А не противно будет?
- Может быть, и противно. Зато впоследствии будем трубить, что присутствовали при событии всемирно-исторического масштаба!
Яша Мугер поднялся из-за стола, махом выпил полстакана водки и отправился в сени за пластиковым пакетом, в котором хранилась его рука.
Пакет был пуст. Яша вернулся в горницу с порожним пластиковым комочком и растерянно произнес:
- А руки-то и нет... Черт ее знает, куда она подевалась. Вчера еще была, а сегодня нет!.. Баба Вер, ты не видала моей руки?
- Вероятно, собака ее сожрала, - сказала старуха Красоткина. - То-то я гляжу, что она молчала-молчала, а сегодня обратно: в Москву, в Москву... Мне вот этот гражданин, - она указала на Попова почему-то одним мизинцем, - предписал животное не кормить, чтобы она прекратила свои разговоры, ну я ее и не кормила неделю с лишним... Точно, она руку с голоду сожрала!
Александр Маленький отыскал глазами пса, который лежал по своему обыкновению под диваном, пронзительно-пронзительно на него посмотрел и молвил:
- Какую песню испортил, гад!
Разочарование, неожиданно свалившееся на компанию, было настолько убийственно тяжело, что к гренландской теме уже никогда больше не возвращались.
11
Видимо, сон Яши Мугера пришелся на ночь с четверга на пятницу, ибо действительно полгорода собралось проводить Бидона в последний путь. Встали трамваи, автомобили салютовали процессии тревожными, продолжительными гудками, непосредственно за гробом шествовала порядочная толпа женщин разного возраста, одетых в траур, а впереди гроба шел церемониальным шагом милиционер Селиверстов, державший в руках алую подушку-думку с медалью "За спасение утопающих", которой покойный был награжден в 1963 году, еще будучи простым агентом "Заготзерна". Вдруг проглянуло солнце, что не часто случается в ноябре, которое словно тоже вызвалось проводить беднягу, и медаль сиротливо засияла на алом своем одре.
Так надо полагать, что, стосковавшись по разного рода шествиям, в похоронную процессию затесались: Мячиков с Поповым, Яша Мугер, старуха Красоткина, Паша Розетко, Александр Маленький, Ваня Сорокин и Робинзон Папава. Мячиков говорил:
- ...С другой стороны, совершенно непонятно, отчего так влиятельна российская стилистика бытия. Почему китайцы, давшие человечеству порох и компас, наложили свою печать, - это понятно, также понятно еще и то, что нам открыли путь в будущее древние индийцы, которые изобрели шахматы и цифирь, или древние греки, культурно покорившие Ойкумену... но скажи на милость, с какой стати так влиятельна российская стилистика бытия?! Ведь мы, кажется, ничего не изобрели, кроме вялотекущей шизофрении, а погляди: украинец, если с ним случится беда осесть где-нибудь под Торжком, уже никакой не украинец, а русак крепко пьющего образца, еврей не еврей, грузин не грузин... даже монголоиды, представители лунной расы, вроде наших казахов, и то по-казахски не говорят, а разве что раз в году видят на своем родном наречии болезненные кошмары!.. А возьмем немцев, которые у нас поселились при императрице Елизавете: ведь солидной культуры нация, укоренившихся повадок, больших традиций, а и столетия не прошло, как помаленьку начали воровать!.. Так вот я и говорю: может быть, сейчас на повестке дня не новая гуманистическая религия, способная спаять нацию единой прекрасной грезой, подчинить себе и труженика, и диссидентуру, и мыслителя, и деграданта, и криминалитет, а насаждение в мировом масштабе российской стилистики бытия?..