Мастерс внезапно почувствовал, что за ним наблюдают. Он украдкой взглянул вбок и увидел отлично сложенную молодую женщину в белых шортах, пристально рассматривавшую его с соседней террасы. Нэнси Хауэлл, жена школьного учителя. В ее любопытстве, которое она даже не пыталась скрыть, было что-то занимательное. Действительно, подумал Мастерс, нечто занимательное было в каждой ее черточке, в каждом изгибе. Лакомый кусочек для педагога, спешащего домой.
Лейтенант сунул футляр от ключей в карман и направился к очаровашке.
— Доброе утро, миссис Хауэлл.
— Доброе утро, — ответила Нэнси. — Любопытно, что вы здесь собираетесь делать?
— Взглянуть еще разок. Иногда, вернувшись, можно заметить что-нибудь новое.
— Ну и как?
— Не могу сказать, что заметил.
— Вы уже отыскали Ларри?
— Да.
— Я знала, что отыщете. — Без особой надобности она поддернула шорты и привлекла этим внимание к своим ногам. Но к тому времени Мастерс смотрел ей в глаза, которые выглядели такими же очаровательными, но, кроме того, и глубоко взволнованными. — Он был в своем офисе?
— Да, все время.
— Мертвый?
— Да.
— Бедный Ларри. Бедная Лила. Мне их обоих жалко. Наверное, вы не сможете этого понять.
— Обычно я сочувствую жертве, миссис Хауэлл. Но всегда приберегаю что-нибудь и для преступника.
— А разве это не обычно для полисмена?
— Обычно? Для меня человек в несчастье — несчастный человек.
— Прекрасно сказано! Звучит как афоризм. Вы его только что придумали?
— Вероятно, нет. Обычно я мыслю не афоризмами.
— Вы не расскажете, как умер Ларри?
— Разумеется. Скоро все узнают. По всей вероятности, он погиб от дозы хлоральгидрата, разведенного в бренди.
— Хлоральгидрат? Что это?
— Одуряющий порошок. Основной компонент «Микки Финна». Довольно безвредный в малых дозах, и смертельный в больших.
— Странный способ!
— Не скажите, у него есть свои преимущества: легко приобрести, легко принять. Без боли, без недомогания, без неприятностей. Наступает кома и все. Сердечная или респираторная недостаточность. Существует масса худших способов.
Нэнси тем не менее передернулась.
— Как бы то ни было, это проясняет все, да?
— Кажется, так. Убийство и самоубийство.
— Тогда зачем вы вернулись? — она хитро взглянула, задрав голову. — Если все ясно, я имею в виду.
— Необходимо выяснить мелочи. Может, это и не важно, но никогда не знаешь точно. Кроме того, я хотел бы, чтобы вы мне помогли.
— В чем?
— Тело мистера Коннора находится в морге. По закону, необходимо официальное подтверждение его личности. Вы сможете опознать его?
— О, боже!
— Я не должен был просить. Это сделает кто-нибудь из соседей-мужчин. Ваш муж дома?
— Нет, Дэвид давно ушел в школу. Джек в своем кабинете, думается, Стэнли в магазине, я пойду с вами, лейтенант. Я… я не волнуюсь.
— Спасибо. Я отвезу вас туда, а потом обратно.
— Если вы подождете, я надену платье. Зайдете?
— Подожду здесь. Не торопитесь.
Нэнси вернулась в простом голубом платье, которое заслужило восхищение Мастерса. Он поразился, как она смогла приобрести такой небрежный шик в столь короткое время с таким малым количеством реквизита. В основном, предположил он, это природные задатки, которые выражены, очень выражены. Всю дорогу Мастерс остро ощущал присутствие маленькой женщины в полицейской машине и смотрел прямо перед собой на шоссе, как бы наказывая себя. Какими духами она душилась? Аромат был слабым и ускользающим, и когда они припарковались за моргом, доехав переулком, он все еще не понял.
Внутри здания с запахом обстояло иначе. Тут царил запах застоявшейся смерти, казалось, он сочится из штукатурки, дерева, из старого кирпича. Или, может, это было только слияние всех запахов, которые собирались там, где мертвец готовился к вечности. Человек, одетый в нечто вроде фартука, впустил их и провел в небольшую комнату, где Ларри Коннор лежал, терпеливо ожидая заморозки после вскрытия. У Мастерса мелькнула мысль, что вскрытие в данном случае ничего не дало. Признаки присутствия хлоральгидрата, который всегда трудно обнаружить, совсем исчезли.