Но у него на глазах прореха запечаталась сама, как будто какая-то вторая кожа, какая-то внутренняя мембрана прижалась к месту разрыва.
Через мгновение они оказались вне досягаемости оловянных солдат Добродетели, и шквальный огонь резко прекратился.
Они поднялись на спокойном течении. Корабль казался почти неподвижным. Небо было безмятежным. Сенлин встал, охлопал себя в поисках пятен крови или торчащих костей, но не обнаружил ни того ни другого.
– Вот это повезло, – сказал Сенлин, дрожащими руками поправляя манжеты. – Воздушные шары обычно не латают сами себя, не так ли?
– Нет, – сказала Эдит, преклонив колени, чтобы осмотреть дыру с рваными краями, которая зияла в правом борту корабля. – Волета, Ирен, уберите эти нелепые простыни с нашего судна.
Сенлин свежим взглядом осмотрел серый аэростат над головой.
– Самозапечатывающаяся оболочка. Замечательное приспособление для такой баржи.
– Одно из изобретений Сфинкса. Билли Ли его выторговал. – Эдит встала и пнула часть разбитой палубы в пропасть.
– А чем заплатил?
– Рукой, – сказала она.
После случившегося у них не осталось выбора. Такой маленькой команде на таком скромном судне никто не предлагал честную работу. Каждый порт, куда они приближались, гнал их прочь, как муху со стола. Они прибегли к пиратству, чтобы не умереть с голоду.
Сенлин потягивал ром и щурился от воспоминаний.
– У нас неплохо получается убегать.
– У нас очень хорошо получается вляпываться в такие ситуации, когда убегать необходимо, – уточнила Эдит. – Знаешь, мы могли бы захватить новый корабль с настоящими пушками и, возможно, более крепким корпусом, – продолжила старпом, вертя чашку в руке. – Не будь мы такими добросовестными пиратами, могли бы…
– Эдит, я не хочу возвращаться к этой теме. Мы не можем погубить невинных воздухоплавателей, чтобы решить свои проблемы. Если бы нашего оснащения хватало, чтобы захватить боевой корабль Пеллов или другое пиратское судно, я бы согласился. Но его не хватает, и мы не допустим жертв среди честных людей. Мы не такие.
– Мы именно такие. Нравится тебе это или нет, но мы пираты. Слова «пожалуйста» и «спасибо» этого не изменят. Нельзя быть немножко дьяволом, нельзя быть джентльменом-грабителем. Можно быть лишь сильным или слабым, старательным или мертвым. Ты слышал, что сказал тот пьянчуга-капитан. О нас ходят слухи, Том! Как скоро какой-нибудь честный человек решит, что мы не такие умные или ужасные, какими кажемся? Как скоро нам дадут отпор?
– Я не стану взбираться выше в иерархии самодовольства, Эдит. Такие решения меняют человеческую природу. Безвозвратно. Посмотри на Волету. Мы не говорим об этом, но я уверен, что ты заметила. Она твердеет. Она становится безжалостной и безрассудной.
– Она молода.
– Человека бросают за борт, а она шутит, что он плохая птица.
– Я с ней поговорю.
– Мы можем бухтеть сколько угодно, но факт есть факт: я пустил в ход трение, от которого появилась мозоль. Это моя вина. Я капитан и потому отказываюсь обрабатывать напильником остатки ее совести, выбирая для нас путь убийства! Если каким-то сказочным образом я найду жену, мне все еще хочется верить, что она не увидит во мне незнакомца. – Его голос задрожал от пыла, и он оборвал речь резким кашлем. – Прости. Я немного перестарался.
Эдит, которая уже собралась откинуться назад, снова поставила локти на стол.
– По крайней мере, ты не погружен в мрачные раздумья. Споры я вытерплю; мне ненавистно смотреть, как ты таращишься в пустоту.
Она провела по боковой части механической руки, вдоль выгравированной арабески, отыскивая потайную защелку. Ухватила ее ногтем, и выдвинулся маленький ящичек, выбросив в ладонь стеклянный флакон. Рука выпустила струйки пара и тяжело упала на стол. Эдит поднесла флакончик к лицу и увидела, что он еще наполовину полон светящейся красной сывороткой. Удовлетворенная, она вставила батарейку обратно.
Сенлин много раз наблюдал этот вечерний ритуал, но знал, что его не стоит комментировать. Любой наводящий вопрос по поводу руки, топлива или таинственного Сфинкса, который ее сделал, всегда вызывал настороженное молчание.
Она допила ром и искренне улыбнулась Сенлину:
– Том, а ты не спрашивал себя: а в ту ли дверь мы стучимся? Ты уверен, что твоя жена в Пелфии?
– Не уверен, – признался он. – Я гоняюсь за слухами и догадками, но это все, что у меня есть.
– Конечно, – сказала она. – Я с тобой. Команда с тобой. Ты был с нами, и поэтому мы будем с тобой. – Она встала и один раз стукнула по столу. – Я собираюсь лечь спать. Спокойной ночи, капитан.