Последовала краткая пауза, и Ведж даже успел представить, как контрабандист улыбается одной из загадочных улыбок, которых в его запасе было великое множество.
— Скажем так: у меня есть козырная карта, которая бьет все остальные, — тихо ответил он.
— И что же это?..
— Всем эскадрильям: это Перрис, — ворвался в эфир голос координатора. — Всем построиться, выдвигаемся на боевой рубеж.
Ведж глубоко вздохнул: поступил приказ, и у них не осталось ни свободы для маневра, ни возможности тянуть время.
Но с другой стороны, на кону стоит жизнь генерала Бел Иблиса.
— Каррд, это Антиллес, — произнес он. — Где вы?
— Держимся за «Скитальцем», — ответил контрабандист. — Вы собираетесь в атаку?
— Что-то вроде того. — Ведж проверил экран заднего обзора. Все верно, «Дикий Каррд» маячил на почтительном расстоянии от сторожевой линии республиканского флота. — Приготовься, сейчас мы подойдем. Проныры, за мной.
Резко задрав нос, он развернул истребитель и устремился к задним рядам. В наушнике раздался щелчок, и связь переключилась на личный канал.
— Ведж, ты что творишь? — прошипел Проныра-9. — У нас приказ. Если ты из-за моего так называемого «долга»...
— Корран, до твоих долгов мне нет дела, — оборвал его Антиллес. — Но ты слышал, что он сказал: у него есть имперский код доступа высокого уровня для прохода через периметр.
— Да помню я, но нам-то этот код не поможет.
— В целом — нет, — невесело улыбнувшись, согласился Ведж. — Но ты помнишь, что Проныра-12 сказал про люфт турболазера? Если мы проведем Каррда с того борта платформы... а потом будем кучно держаться за ним...
Проныра-9 в задумчивости выдохнул сквозь зубы:
— Может получиться.
— Попробовать в любом случае стоит. — Если они прорвутся за периметр, у них будет больше шансов вырубить пусковые установки лучей, которые застопорили «Вольный Торговец».
А чем скорее они освободят звездный разрушитель, тем скорее Бел Иблис развернет его и уведет прочь.
— Ведж, — озадаченно спросил друг, — а ты веришь, что Каррд сможет остановить бой?
Антиллес хотел покачать головой, но удержался. Если уж таким вопросом задался Корран Хорн, джедай...
— Не верю, — осторожно начал он. — Имперцам нужен Бел Иблис, тут уж без вариантов. Они переключат внимание, только если в поле зрения замаячит что-то совсем выдающееся.
— Я тоже так подумал, — все тем же тоном признался Проныра-9. — Почему я не могу отвязаться от мысли, что затея Каррда выгорит?
У Веджа по спине пробежали мурашки.
— Понятия не имею, — хмуро обронил он. — Зато я знаю, что благодаря ему у нас появился шанс вызволить оттуда Бел Иблиса и Бустера. Сейчас меня волнует только это.
Эскадрилья уже подлетела к «Дикому Каррду», и Ведж, резко развернув истребитель, занял место во главе процессии, перед носом грузовика.
— Ну вот, Каррд, и твой эскорт. — Переключившись на общую частоту, он еще раз проверил строй. — Следуй за мной и не отставай.
Глава 39
Сторожевой дроид, ни на секунду не останавливаясь, методично поливал Мару смертоносными разрядами. Световой меч рвался навстречу каждому выстрелу, руки раскручивали оружие и били туда, куда указывала Сила.
Умом Мара понимала, что отчаянно машет руками и скрипит зубами, а по лицу катится пот, но ничего из этого она не ощущала. Ее сознание настолько зациклилось на этой бешеной гонке на выживание, что, казалось, ничто не могло прорваться сквозь эту сосредоточенность. Ни обстановка зала, ни размытый силуэт дроида за ослепительными вспышками, ни собственные ощущения. Только бластер и световой меч.
И Люк.
Та крошечная часть ее разума, которая еще могла отстраненно оценить ситуацию, изумилась новизне этого чувства. Когда они вот так стояли спиной к спине, вместе отдаваясь Силе, казалось, будто их сознания в буквальном смысле слились в одно. Мара ощутила его физическую усталость, вызванную нескончаемым шквалом огня; увидела его связь с Силой и лихорадочную работу мысли в поисках плана спасения. А еще — всепоглощающую заботу о судьбе женщины, которая была рядом с ним.
В некотором роде это можно было считать логическим продолжением тех кратких эмоциональных соприкосновений, которыми изобиловал их нынешний поход. Но в то же время ощущение казалось абсолютно новым и доселе незнакомым.
Благодаря этому неожиданному единомыслию Мара в одночасье узнала Люка Скайуокера. Узнала о нем буквально все: о его чаяниях и страхах, об успехах и поражениях, о силе и слабостях характера, о моментах наивысшего счастья и самых горьких сожалениях. Она заглянула ему в душу, в сердце, в саму суть его личности.