– Когда убили Бена.
Отец украдкой покосился на нее и отвернулся к камину.
– Понятно, – протянул он, не глядя на дочь. Потом со вздохом добавил: – Теперь мне совершенно ясно, что нужно это сделать.
– Да ты пойми, – в сердцах вскричала Дафна, – что это я должна пойти на жертву...
– Нет, детка, нет. Я жертвую собой не для тебя. И не ради кого-то еще. Послушай, здесь все очень просто. Ты знаешь, какие у меня сестры. У обоих своего рода мания величия. Частично в этом виноват и я. Я всегда лишь следовать за ними. Но сейчас их положение вовсе не завидное. Обе твердо желали удалить Бена из компании. И я не знаю, как далеко они зашли.
Джонни вздохнул.
– Пойми меня правильно, Дафна. Только не плачь, держи себя в руках. Я хотел бы признаться, просто признаться и не давать никаких пояснений. Вот и все. А мой адвокат найдет наилучшие объяснения.
– Это не пройдет, – всхлипнула Дафна, и Джонни подал ей свой носовой платок.
– Ну, если хочешь, можно сначала переговорить с адвокатом. Но все дело вот в чем. Прежде чем мы узнаем, как все произошло на самом деле, кто-нибудь из вас окажется в тюрьме. Я имею в виду Амелию, Гертруду и... и тебя. Но и это еще не все. Хэвиленды – не только семья, но и компания.
– И что же будет с компанией?
– Не знаю, но что-то же будет. Да, кто там?
При виде Джонни Деннис просветлел.
– Слушай, Дафна, – попросил он, – выйди на минутку. Кстати, ты могла бы лечь спать на диване в комнате Амелии. Но что произошло?
Она все рассказала, но, к ее ужасу, Деннис вдруг всерьез задумался над этой идеей. Но в конце концов решил:
– Все же это выглядело бы непорядочно. Мы можем решить эту проблему вместе – ты, Роули и я. Каждый станет причастен к убийству. Адвокат так поведет дело, чтобы...
– Да нет же, это невозможно, нет, нет...
– Успокойся, Дафна, мысль не настолько глупа...
– Но зачем все это?
– Дело в том, – Деннис говорил очень серьезно, – что мы уверены, все это проделала Амелия. Но нельзя же допустить, чтобы Амелия последние годы жизни провела в тюрьме. А так все кончится благополучно.
Помолчав, Деннис добавил:
– Впрочем, вероятно, меня рано или поздно все равно арестуют. Мне вообще непонятно, почему они столько тянут. И лучше, если я признаюсь. Тогда у меня появится больше шансов.
– А щепка? – внезапно припомнила Дафна. – Да вы оба сошли с ума. Уходите, уходите!
Она громко беспомощно всхлипывала. Ей дали воды и нюхательной соли. Последняя подействовала так, что Дафна даже рассмеялась. Затем спокойно села, откинув волосы с лица.
– Полагаю, – беспомощно развел руками Деннис, – тебе нужно дать время успокоиться.
– Да-да, – добавил Джонни, – мы ничего не станем делать, не переговорив с тобой. Обещаю.
– Хорошо, – кивнула Дафна, – но я все же права. Это ужасно.
– Верно, – согласился Деннис. – Видит Бог, не очень-то хочется мне влезать в это дело. – Он склонился над Дафной. – Послушай, дорогая, ты очень устала. Тебе обязательно надо отдохнуть.
Он на ходу поцеловал ее, сходил в ванную и принес оттуда бутылку с теплой водой, которую пристроил ей в ноги. Затем укрыл ее и снова поцеловал, на этот раз нежнее.
Затем он удалился. Джонни, зевая, дожидался, пока он уйдет.
Но когда Деннис ушел, Дафна вспомнила, что не сказала про Арчи, под которым скрипела лестница. Впрочем, теперь это казалось уже не столь важным.
Она решила, что теперь ни за что не уснет, и тут же заснула.
Так прошел этот странный холодный день. День суеты полиции и репортеров. Прибывали и уезжали машины. По холлам и комнатам шастали люди, заполняя помещения голосами и табачным дымом.
По реке на коньках каталась молодежь, согреваясь у костров. Они-то и наткнулись на остатки старого костра с несгоревшими дотла вещами. Вещи притащили в дом.
Назавтра Дафна проснулась лишь в полдень от стука в дверь. То была Мэгги:
– Мисс Гертруда желает вас видеть. Сожалею, мне пришлось стучать. Я принесла вам чай и бутерброды. Не торопитесь к мисс Гертруде, у нее свои причуды.
Но то были не причуды.
Хотя Дафна после чая приняла горячий душ, ей казалось, что она весь месяц не переодевалась. Она находилась в отдаленной части дома и не слышала, что происходило в других местах. Она надела голубое платье, повязала вокруг шеи красный шарф. Из кармана тоже выглядывал красный платочек.
Когда она постучала в дверь к Гертруде, изнутри ответил голос Роули:
– Войдите.
Гертруда лежала в постели в неглиже, но тщательно причесанная и накрашенная. Из-за задернутых штор в комнате стоял полумрак. В камине горел огонь, в кресле сидел Роули и курил.
Хорошо, что ты здесь, Дафна, – произнесла Гертруда. – Роули, проверь, закрыта ли дверь. Итак, Дафна, все в порядке.
Она победно усмехнулась, ее глаза сверкнули. Она продолжила:
Он подойдет сию минуту. Пока об этом никто ничего не знает. Мы сохраним все в тайне. Сам он наверняка согласится. Если нет, поищем другого, но я уверена, он это сделает. Обязательно сделает.
Дафна ничего не поняла:
– Кто это? О чем вы?
– О его преподобии пасторе Лонергане. Все по закону. Он зарегистрирует ваш брак. Я имею в виду твой с Роули.
18
"Надо попытаться удержать себя в руках", – подумала Дафна и спокойно ответила: