– Так и есть. – Сторрс поджал губы, а затем продолжил: – Циммерман отвратителен. Интеллектуальный и моральный падальщик. И это называется современной психологией! Фу! – Он махнул рукой. – Что еще он сказал?
– Ничего.
– Ты вроде говорила о смертельном ранении.
– Стив просто нес какую-то околесицу. Мне показалось, он не в себе. – Сильвия снова закусила губу, но затем приоткрыла рот и выпрямилась. – Однако я опоздала и вас задерживаю. Вчера вечером у меня был долгий разговор с Дол.
– Да, ты обещала поговорить с ней, – кивнул Сторрс. – А я ответил…
– Я знаю. Но послушайте, Пи Эл. Ради бога, послушайте! Я понимаю, с вами бесполезно спорить насчет Дол: мы только поссоримся. Но я должна передать вам то, что она сказала. Есть три важных момента. Погодите-ка. – Порывшись в сумочке из страусиной кожи, Сильвия достала какую-то бумагу и бросила на нее сосредоточенный взгляд. – Итак, во-первых, вопрос огласки. Дол говорит, все нормально. Вчера я сказала вам, что статья в воскресном выпуске «Газетт» была случайностью. Лен Чисхолм…
– Пустой разговор! – Сторрс был непреклонен. – Сильвия, в самом деле…
– Погодите, Пи Эл! – Сильвия повысила голос. – Успокойтесь! И тогда сможете мыслить разумно. Лен Чисхолм раздобыл те фотографии и поиздевался над нами, и мы думали, он просто шутит, но затем редактор воскресного выпуска предложил ему за них двести долларов, а Лен остро нуждался в деньгах. Дол говорит… – Сильвия прищурилась, глядя на бумагу. – Она дает письменные гарантии, что подобное впредь не повторится. Это пункт первый. Далее, насчет того, что я провожу там слишком много времени. Лично я считаю это глупым, ведь какая разница, там я или где-нибудь еще, за исключением разве что кутузки, и вообще там ничуть не хуже, чем на собачьей выставке, да и пахнет поприятнее. Но в любом случае Дол написала: «Мисс Раффрей будет приходить в офис на совещания не чаще трех раз в неделю». Таким образом, вопрос улажен. И третий, последний пункт… Большая уступка, на которую мне пришлось пойти. Дол меня уговорила. Лично я не считаю название фирмы «Боннер и Раффрей» чем-то позорным для себя, и мне нечего стыдиться, но Дол меня убедила. Новое название будет «Детективное агентство Боннер, инкорпорейтед», и мы с Дол, как и раньше, разделим паи пополам. Она станет президентом, а я вице-президентом и казначеем. Так что нечего тут сидеть и осуждающе качать головой!
Голова Сторрса медленно и монотонно покачивалась из стороны в сторону, что было нехарактерно для человека с таким апломбом. А после слов Сильвии Сторрс застыл, мрачно уставившись на девушку, и пророкотал:
– Сильвия… мое дорогое дитя, дорогая Сильвия…
– Ой, ради всего святого! – раздраженно отмахнулась она. – Пи Эл, сантименты – это уже слишком. Давайте говорить напрямую. А так просто нечестно.
– Конечно нечестно. – Он снова покачал головой и тяжело вздохнул. – И я отнюдь не развожу сантименты. Я просто кое о чем думаю… но не сейчас… нет, сейчас не могу. Так, по-твоему, я размяк? – Его тон внезапно стал мрачным. – Не совсем так. Впервые в жизни понимаю убийц. Прямо сейчас я способен убить человека. – Он сжал лежащие на столе руки в кулаки. – Голыми руками. Без малейшего сожаления. И мне кажется, сделал бы доброе дело. И с удовольствием… – Он внезапно осекся и ударил кулаком по тяжелому пресс-папье с такой силой, что оно заскользило по полированной столешнице и столкнулось с корзиной для бумаг. Сторрс злобно посмотрел на корзину, затем перевел взгляд на Сильвию. – Я треклятый дурак! Нет, не могу. Полагаю, сегодня вечером ты приедешь в наш загородный дом?
Сильвия не верила своим глазам:
– Боже мой, вы не в себе – никогда не видела вас таким!
– Я в порядке. – Его голос снова стал резким. – Но это… Впрочем, забудь. По крайней мере, до сегодняшнего вечера. Так ты приедешь в Берчхейвен?
– Попозже, – кивнула Сильвия. – Мы собираемся поиграть в теннис и поужинать у Мартина. Джанет тоже хотела к нам присоединиться. Что-то связанное с деньгами? Я имею в виду убийство, которое вы планируете. Потому что, по-моему, у меня еще достаточно…
– Нет. Дело не в деньгах. – Он окинул ее печальным взглядом. – Да благословит тебя Бог, моя дорогая! И спасибо тебе…
– Прекратите! Опять размякли? Даже и не думайте!
– Я вовсе не размяк. Просто вспомнил, как ты настояла на покупке двух тысяч казначейских акций нашей корпорации, когда…
– Зачем это вспоминать? В любом случае я ведь ничего не потеряла?